– Проклятье… А мы с тобой, Майя, ещё жалуемся, что Аоба постоянно на командном центре свою музыку врубает!
– Ох, как вам, наверное, тяжко, Мисато…
– Да я уже как-то привыкла… Синдзи, а поставь ту музыку, что мне тогда понравилась!
– Композиция «Fields of Desolation»?[16]
– Синдзи, я, что ли, знаю, как она там называется? Ну, та, где сначала на гитаре красиво играют, а в конце какой-то мужик, как полоумный орёт…
– Мисато, это девушка вообще-то была…
– Твою мать… Ой, простите!..
– Как насчёт небольшой поездки по ночному Токио? Провертимся, тьфу, проветримся, развеемся…
– Не возражаю, командир. А кто поведёт-то? Все же пьяные – в таком виде за руль нельзя садиться, опасно…
– Как это все пьяные? А как же Майя?
– А я полбокала шампанского выпила…
– Так это же считай, что и не пила вовсе! Значит, не пила! Значит, ты за рулём!
– Но, Мисато…
– Никаких «но»! Так, всё. Собираемся, и в темпе, в темпе!..
…Постепенно все начали расходиться, точнее, расползаться, ввиду чрезвычайного состояния организмов. Не считая Рей, Айды и Тодзи, которых спровадили по домам ещё вечером, первыми нашу скромную юдоль покинули Аоба с Макото. Причём последний буквально висел на Шигеру, который оказался на удивление устойчив к алкоголю. Пояснив, что они с ним соседи, Аоба клятвенно пообещал донести друга до места постоянного проживания, никуда не заворачивая по пути, после чего они укатили на вызванном такси.
Следующими наши празднество покинули Майя и Рицко. Выдержанная и льдисто-спокойная Акаги потрясла меня до глубины души, нажравшись до состояния полной невменяемости и неадекватности, хотя и выпила не так уж и много. Периодически она принималась что-то бормотать на латыни, ругаться с неким Фредом, отвергающим возможность существования компьютеров на биологической основе, и тихо напевать себе под нос нечто бодренькое и весёлое. Причём делала всё это Рицко, не открывая глаз и крепко обняв несчастную и кристально трезвую Майю, взятую с собой, судя по всему, не в последнюю очередь, как водитель акагиной «Тойоты-Камри». Ещё одной немаловажной задачей Ибуки было выполнение функции столба, потому как хоть докторша на ногах держалась уверенно, но всё норовила к чему-нибудь привалиться.
Вот вам и издержки подчинённого положения, вот вам и неуставные отношения с дедовщиной (точнее бабовщиной)…
Но Майя переносила все эти испытания стойко – уважение к наставнику в ней преобладало над всем остальным.
И остались, значит, в квартире только я и Мисато, потому как больше нам деваться было и некуда. Сижу на диване, бездумно пялюсь в телевизор, свет погашен. В голове шум – сказывается выпитое тайком пиво, пока «взрослые» щёлкали клювами. Хотя потом всем уже было откровенно по фигу – это ж надо было такое учудить… Но, блин, погуляли на славу…
– Ух, хорошо посидели! – радостно воскликнула Кацураги, приземляясь рядом со мной на диван с банкой пива в руке. – Душевно, можно сказать…
– Ик! Ага, верно, – сонно подтвердил я. Всё-таки изрядное для столь юного тела количество пива и бурный вечер давали о себе зна-а-ать…
Богатырский зевок едва не стал причиной вывиха челюсти.
– О-о-о, лейтенант… Ты это чего задумал, спать, что ли? – подозрительно осведомилась Мисато.
– Угу.
– Вот ещё! Самое интересное же только начинается! – хитро подмигнула мне девушка. – Уф… Что-то жарко у нас…
Мисато расстегнула пару пуговиц на своей форменной белой блузке – китель-то она уже давным-давно скинула.
Жарко? Ну, может быть… Хотя, наверное, это от выпитого…
Посмотрел на Мисато, задумался. Начал флегматично считать расстёгнутые пуговицы начиная от воротника – одна, две… Три. Четыре? Хм…
Взгляд остановился где-то в районе груди.
– И на что это мы тут смотрим? – ехидно поинтересовалась Кацураги, закидывая ногу на ногу.
– На пуговицы, – честно ответил я.
– И как?
– Их много. Они белые. Четыре из них расстегнуты.
– А вот и не угадал – пять! – рассмеялась Мисато, приводя реальность в соответствие со своими словами.
– Ну-у-у… – я сфокусировал зрение. – Значит, ошибся. Бывает…
– Бывает… Хороший ты парень, Синдзи, – ласково погладила она меня по голове. – Жаль только мал ещё очень…
– Я – мужчина в самом в расцвете сил и лет! – торжественно произношу, отчаянно борясь с заплетающимся языком. – Причём, ещё и в меру упитанный…
– Ну-ну… А скажи мне, Синдзи, вот что… Я тебе нравлюсь?
– Опять, да? – улыбнулся я. – Мы же уже как-то говорили на эту тему…