Действительно, на Руси, да и вообще в Европе, было известно такое полевое укрепление, как частокол из закопанных в землю и заостренных сверху бревен, но оно являлось вспомогательным. Ни один безумец не стал бы так строить городские стены. Бревенчатая стена выполняла лишь роль своеобразной неснимаемой опалубки. То есть деревянная часть крепостной стены представляла собой полую конструкцию типа колодца-пятистенка, куда забивалась… земля. Как правило, вынутая из рва под стеной. Подобная «модульная» конструкция позволяет в кратчайшие сроки создать стену любой разумной протяженности и конфигурации, представляющую серьезную преграду для врага.
Все знают, насколько прочны грунтовые пешеходные дорожки. Их не размывают дожди и с трудом распахивает трактор. В Гатчине, на берегу Черного озера, уже более 220 лет (построен в 1799 году архитектором Н. А. Львовым) стоит землебитный Приоратский дворец. За свою долгую жизнь он ни разу не реставрировался. В дни Великой Отечественной войны здесь шли ожесточенные бои. От снарядов и авиабомб рушились даже массивные каменные постройки, а этот замок выстоял. Русский архитектор сумел подобрать такой состав землебита, что он до сих пор соперничает с железобетоном.
«Колодцевая» технология возведения стен сохранилась до наших дней, только функцию деревянной опалубки теперь выполняет кирпичная кладка, а так называемая «забутка», или заполнение полостей, осуществляется посредством бетонной смеси (часто с крупным камнем или щебнем).
Дерево, кстати, тоже подбиралось не лишь бы какое, а малогорючее и не слишком поддающееся гниению, например осина, которая и сегодня считается наиболее пригодным материалом для колодезных срубов. В деревнях можно услышать прибаутку «Осина не горит без керосина».
Так что, по большому счету, различие между каменным укреплением и древо-земляным с точки зрения возможностей для отражения агрессии очень невелико. Древо-земляная крепость даже имеет определенные преимущества: она быстрее возводится. Посетите музей ВОВ на Поклонной горе. Там значительная часть экспозиции уделена полевым укреплениям: траншеям, блиндажам и пр. На табличке у каждого экспоната указано время, требуемое для постройки, и число военных строителей. Счет времени идет на часы, потребность в людях — до двух-трех десятков. И, если внимательно присмотреться, можно увидеть много общего между этой технологией и той, которую я описываю. Только в XX веке укрепления зарывались в землю, а в X — возвышались над ней. Стоит ли говорить, что «технологии» ведения войны за десять столетий сильно изменились, но даже сейчас «древо-земляная» крепость не потеряла значения. Единственное существенное преимущество камня — долговечность.
Итак, каменные крепости возводили далеко не сразу вовсе не потому, что камень класть не умели, и не потому, что эта технология «пришла к славянам из Европы» (вариант — из Византии!), а потому, что потребности не было. Когда же появлялась необходимость не просто решить конкретную тактическую задачу, а обосноваться на века, когда крепость приобретала ключевое значение, становилась опорным пунктом княжества, точкой притяжения купцов и мастеровых, тогда возводился каменный город, причем все больше на месте древо-земляного. Действительно, внешнюю оболочку можно поджечь, но, во-первых, не искрой от ZIPPO «со стразой», а во-вторых, никакой безоговорочной победы это не даст. В крепости обычно имелись специальные команды, поддерживающие внешний периметр в состоянии надлежащей влажности, а выгорание даже значительной части опалубки еще не гарантировало обрушения стены. Если же враг повреждал стену настолько, что ее следовало отремонтировать, находились бригады плотников, которые, как только опасность захвата исчезала, восстанавливали исходное положение за пару недель. Появление каменного кремля означало отнюдь не освоение прогрессивных технологий, а повышение статуса города (например, переезд княжеского двора).
Таким образом, по древним следам каменной кладки (при правильной ее датировке!) можно догадаться, какой город доминировал в то или иное время. Так, согласно ПВЛ первый каменный дом в Киеве (причем именно жилой дом, «терем») был построен в 945 году, то есть в год смерти сына Рюрика — Игоря. «идѣже есть дворъ демьстиков за св. Бцею над горою двор теремный, бѣ бо ту терем каменъ»[18] («Позади Десятинной церкви Святой Богородицы был теремной двор, и там каменный терем»). Исследователи считают остатками этого терема обнаруженные в 1907–1908 годах бутовые кладки, развалы камней и плинфы (керамические напольные плиты; от греч. πλίνθος — «плита»), что само по себе еще не является доказательством. Надо полагать, стены церкви Пресвятой Богородицы на тот момент были деревянными. Почему же русы так халатно относились к собственной безопасности: терем — каменный, а крепостные стены деревянные?
18
Повесть временных лет // Памятники литературы Древней Руси. — М.: «Художественная литература», 1978. — С. 68–69.