Следующая большая волна наблюдений «воздушных кораблей»—1912–1913 гг, — приобретает еще более «земной» характер. Сообщения о наблюдениях странных аппаратов над территорией различных европейских стран (прежде всего Англии и западных районов Российской империи) вызвали заметный резонанс в дипломатических и военных кругах. Это и понятно: первая мировая война была уже не за горами и речь вполне могла идти о разведывательных полетах самолетов и дирижаблей будущего противника — Германии и Австро-Венгрии. Немцы протестовали, уверяя, что такие экспедиции технически невозможны и практически бессмысленны, но сообщения продолжали поступать, причем в них снова упоминались «мощные прожекторы», ночные полеты, большие высоты и скорости, недоступные для авиационной техники того времени (подробнее см. [26]). Правда, «мощные прожекторы» нередко оказывались просто Венерой, по появлению новых слухов это не мешало. Случались и «контакты», например такой: «В Проскурове в полицейское управление явился староста с[ела] Вахилевки и поведал следующую загадочную историю. Вечером он заметил в поле неведомую машину с двумя людьми. Староста подошел к ней поближе и тут сообразил, что это аэроплан. Староста строго спросил летчиков, кто они и как сюда попали, но назваться они отказались, а затем, подхватив его на аэроплан, умчались, несмотря на протесты, плач и просьбы старосты «отпустить душу на покаяние». На аэроплане в воздухе летчики потребовали сведений, а когда тот отказался, они бросили его близ г[орода] Бара Подольск [ой] губ[ернии], отстоящего на 60 верст от Вахилевки. Аэроплан скрылся в неизвестном направлении. Теперь полиция разыскивает таинственных авиаторов. Полагают, что аэроплан австрийский»[3] [27].
Между 1913 и 1947 гг. известна еще одна волна сообщений о странных летательных аппаратах — поднявшаяся в 1933–1934 гг., когда «вся Скандинавия была взбудоражена полетами неизвестных «аэропланов» с сильными огнями на борту, бороздившими небо Финляндии, Швеции и Норвегии в снежные, северные ночи» ([28, с. 111]; подробнее см. [29]). Попытки норвежских и шведских сил ПВО перехватить эти самолеты не дали, результатов, но теперь и подавно не было речи ни о марсианах, ни о таинственных изобретателях. Ставился лишь вопрос о том, какое государство может располагать столь совершенными машинами.
Относятся ли волны 1896–1897, 1912–1913 и 1933–1934 гг. к тому феномену НЛО, который мы рассматриваем в данной книге? Иными словами, могут ли в этих массивах сообщений содержаться хоть какие-то сведения об аномальных атмосферных явлениях? За давностью лет и ненадежностью материалов установить это трудно. С одной стороны, как отмечалось выше и как мы увидим в следующих разделах, «обобщенный образ» «воздушных кораблей» и «таинственных самолетов» не соответствует «обобщенному образу» «среднего НЛО» за период 1947–1989 гг. С другой — в конце XIX и в начале XX веков часты наблюдения световых источников, которые интерпретировались как «прожектора на дирижаблях». Среди них, в принципе, могли быть и ААЯ. Д. Меизел, к примеру, допускал, что некоторые сообщения из этого периода «возможно, относились к «истин-ным» летающим тарелкам» [3, с. 97] (хотя и понимал последние лишь как редкие оптические явления в атмосфере). Но главное даже не в этом. В конце концов, «Робозерское диво» как необычный объект (и тем самым «претендент» на «звание» ААЯ) более убедительно, чем весь комплекс наблюдений 1896–1897 гг. Однако и эта, и последующие волны в социально-психологическом отношении — явные предшественницы «сверхволны», которая началась в 1947 г. (и в которой были свои циклы активности). Главное их отличие от сверхволны — второстепенное положение или полное отсутствие «марсианской» гипотезы — все же не настолько значительно, чтобы считать его определяющим.
В период между первой и второй мировыми войнами, помимо «скандинавской волны», известны также несколько отдельных наблюдений странных явлений, которые, на наш взгляд, заслуживают упоминания.
Так, 5 августа 1927 г. в 9 ч 30 мин участники центрально-азиатской экспедиции, возглавляемой выдающимся русским художником Н. К. Рерихом и находившейся в Гималаях близ озера Кукунор, «увидели, что в направлении от севера к югу движется что-то большое и сверкающее на солнце, похожее на огромный овал. Пролетев над нашим лагерем, этот предмет изменил направление движения с южного на юго-западное. И мы увидели, как он исчез в ярко-голубом небе. Мы даже успели взять бинокли и вполне отчетливо увидели блестящее овальное тело, одна сторона которого сверкала под солнцем» [30, с. 361–362].
10 июня 1931 г. в 14 ч 30 мин местного времени известный английский пилот и яхтсмен Ф. Чичестер, пролетая над Тасмановым морем, находился в точке о координатами 34°54′ ю. ш. и 152°59′ в. д. «Неожиданно впереди и в 30° слева появились в нескольких местах яркие вспышки, подобные блеску гелиографа. Я увидел тусклый серо-белый летательный аппарат, движущийся в мою сторону. Он выглядел невероятно, но я могу поклясться, что это был именно летательный аппарат в виде продолговатой жемчужины. За исключением одного или двух облаков, небо было чистым. Я глянул вокруг, привлеченный вспышками или отражениями, а когда вновь посмотрел в сторону аппарата, обнаружил, что он исчез.
Я протер глаза, не веря этому, и повернул летающую лодку, думая, что аппарат заслонен «слепым пятном». Слепящие вспышки продолжались в четырех или пятп различных местах, но никаких аппаратов я не видел. Затем на фоне облаков спереди и справа от меня я увидел другой или тот же движущийся воздушный корабль. Я следил за ним внимательно, ни на секупду не отводя взгляда, так как помнил, что было перед этим.
Он приблизился на расстояние около мили и внезапно исчез. Затем снова появился близко к месту исчезновения. Я следил с максимальным вниманием. Он еще приблизился, и я смог увидеть тусклый отблеск света на его поверхности. <…> В непосредственной близости от меня объект внезапно превратился в свой собственный призрак — одну секунду я мог видеть сквозь него, а в следующую он исчез.
Я решил, что встретил небольшое облако, по форме похожее на летательный аппарат и затем распавшееся, но было явно невозможно, чтобы после этого оно вновь приняло прежнюю форму. Я направился ко вспышкам, но они тоже уже исчезли» [31, с. 185].
Два года спустя, 1 июня 1933 г., альпинист Фрэнк Смит, находясь на северо-восточном гребне Эвереста на высоте около 8350 м, увидел «два странных, не поддающихся четкому определению предмета, вроде змейковых аэростатов. У одного из них, казалось, были небольшие сплющенные крылья, у другого — выступ, напоминающий клюв. Они парили неподвижно, но, казалось, медленно пульсировали. Ритм этой пульсации был гораздо медленнее ритма сердцебиения Смита, поэтому он заключил, что это — не ошибка зрения. Оба предмета были темного цвета и отчетливо выделялись на фоне неба и облаков. «…Едва я тронулся в дальнейший путь, как гребень затянулся полосой тумана, которая постепенно скрыла эти предметы. Через 1–2 минуты снова прояснилось и весь северо-восточный гребень открылся. Тогда эти образы исчезли так же таинственно, как и появились» [32, с. 42–43].
Три приведенных наблюдения достаточно необычны и достоверны, чтобы счесть их в определенной мере классическими, а наблюдавшиеся объекты — вероятными кандидатами в ААЯ. Трудно, однако, рассчитывать на получение какой-либо дополнительной информации об этих явлениях, а следовательно, и на убедительное доказательство этого предположения.
Сообщения о наблюдениях НЛО в годы второй мировой войны немногочисленны — по-видимому, в первую очередь потому, что почти любой непонятный объект автоматически зачислялся наблюдателем в разряд секретной военной техники. По этой причине многие наблюдения для нас уже потеряны, но некоторые сохранились и стали известны, так как очевидцы с течением лет начали понимать, что такой военной техники в те годы быть не могло (см., например, наблюдение А. И. Клименко в августе 1942 г. [33]).