– А, Джек! – раздался слева от нас голос. – Добрый вечер.
Джек замедлил шаг, обернулся, готовый в любой момент выхватить нож.
Ларри Тальбот шагнул из темноты, поднося руку к полям шляпы.
– Мистер Тальбот… – начал Джек.
– Называйте меня «Ларри». Пожалуйста.
– Ну-да, вы же американец. Добрый вечер, Ларри. Что вы здесь делаете так поздно?
– Гуляю. Подходящая ночь для прогулки. У меня бывает бессонница. Вы были в городе?
– Да.
– И я тоже. Встретил самого Великого Детектива и его друга. Он попросил у меня огонька.
– Вот как?
Ларри взглянул на свою ладонь, и, по-видимому, удостоверившись в чем-то, продолжал:
– Предполагаю, что он участвует в расследовании последних убийств… еще одно произошло сегодня ночью, насколько мне известно. Вы что-нибудь слышали?
– Нет.
– Он призвал меня быть осторожным. Полагаю, это хороший совет для всех нас.
– Как вы думаете, есть ли у него какие-нибудь реальные ключи к разгадке?
Ларри покачал головой:
– Трудно понять, что думает этот человек. Его партнер, однако, пробормотал что-то насчет собак.
– Интересно.
– Я пройду с вами часть обратного пути, если не возражаете.
– Разумеется.
– Осталось еще восемь дней до того, как умрет луна, – произнес Джек через некоторое время. – А вы наблюдаете за луной, Ларри?
– Очень даже, – прозвучало в ответ.
– Мне следовало догадаться.
Довольно долго мы шли молча. Ларри шагал так же широко, как Джек.
– Вы знакомы с неким Графом? – неожиданно спросил Ларри. Джек ответил не сразу.
– Я о нем слышал, но никогда не имел удовольствия встречаться – произнес он медленно.
– Он появился в городе, – сказал Ларри. – У нас с ним давние отношения. Я всегда могу определить, что он где-то поблизости. Полагаю, он Открывающий.
Джек промолчал. Я мысленно вернулся во вчерашний день, когда мы с Серой Метелкой пошли после обеда по маршруту, показанному мне Бубоном. Она рискнула спуститься в склеп и пробыла там довольно долго, бесшумная, как все кошки, потом появилась наверху, где я ее ждал, и сказала:
– Крыса была права. Там внизу, стоит красивый гроб, на паре козел. И открытый сундук, в котором одежда на смену и некоторые личные вещи.
– Зеркала нет?
– Зеркала нет. А Игла висит сверху, среди корней.
– Значит, Бубон не обманул, – сказал я.
– Никогда не доверяй крысе, – молвила Серая Метелка. – Ты говорил, что он тайком пробрался в ваш дом и вынюхивал кругом. А что если это и была настоящая причина его визита и он предложил информацию только затем, чтобы скрыть ее, раз уж ты его поймал?
– Я думал об этом, – ответил я. – Но я услышал, как он вошел, и знал точно, где он находится. Все, что ему удалось увидеть, – это Тварей в Зеркале.
– Тварей в Зеркале?
– Да. У вас их разве нет?
– Думаю нет. А что они делают?
– Ползают.
– О!
– Пойдем. Я тебе покажу их.
– Ты уверен, что это прилично?
– Уверен.
Потом, в доме, она уперлась лапой в свое отражение и сказала, глядя в Зеркало:
– Ты прав. Они – ползают.
– Они еще и цвет меняют, когда приходят в возбуждение.
– Где вы их взяли?
– В заброшенной деревне в Индии. Все умерли от чумы или сбежали.
– У них, наверное, есть какое-то применение…
– Да, они липкие.
– О!
Я проводил ее к дому Джил, и, прощаясь, она сказала:
– Боюсь, я не могу пригласить тебя зайти или показать тебе что-нибудь из наших вещей.
– Не беспокойся.
– Ты сегодня ночью будешь вынюхивать?
– Придется идти в город.
– Желаю удачи.
Мы расстались с Ларри на перекрестке у его дома и вернулись к себе. Во дворе, я учуял запах филина и увидел Ночного Ветра, сидящего на ветке того самого дерева, которое раньше навестил Шипучка. Может его оставили сторожить? Я проворчал «Добрый вечер» и, не получив ответа, поспешил в дом, дабы подтвердить или опровергнуть свои опасения. Но внутри никого не было и никем посторонним не пахло. И все было, как надо. Значит, просто шпионил. Когда делать нечего, мы наблюдаем друг за другом.
Джек ушел заниматься своими приобретениями. Я предался собачьей дреме в гостиной.
10 ОКТЯБРЯ
Весь день шел дождь, поэтому я почти не выходил. А если выходил, то недалеко. Никто мне не встретился. Я совершил больше обходов дома, чем обычно, отчасти от скуки. Не без пользы.
Когда я зашел в подвал, Тварь вела себя необычно тихо. Скоро я понял почему. У нас протекла крыша. Вода просочилась у стенки, сбежала по просевшей балке, и на расстоянии нескольких футов от нее уже образовалась лужа, которая постепенно росла. Одно мокрое псевдощупальце вытянулось в направлении Круга, ему оставалось еще дюймов десять продвинуться, после чего Круг был бы прорван.
Я взвыл долгим, громким, заунывным воем, подходящим как раз для таких случаев. Потом прыгнул на мокрую полоску и стал кататься в ней, впитывая воду своей шерстью.
– Эй! – закричала Тварь. – Прекрати! Этому суждено было случиться!
– И этому тоже! – огрызнулся я и стал кататься в самой луже, стараясь впитать воду.
Промок насквозь. Потом покатался по сухому полу, размазывая влагу в таком месте, где она испарится без вреда.
– Проклятый пес! – оскалилась Тварь. – Еще несколько минут, и мне бы удалось вырваться!
– Наверное, это просто неудачный для тебя день, – ответил я.
На лестнице раздались шаги, вошел Джек и, увидев, что произошло, пошел за шваброй. Вскоре он уже убирал остаток лужи и выжимал тряпку в раковину, а Тварь кипела от ярости и становилась розовой, голубой и бледно-зеленой. Потом он подставил под капли ведро и велел позвать его, если появятся еще протечки.
Но больше их не было. Я проверял регулярно всю вторую половину дня. С наступлением темноты дождь прекратился, но я подождал еще несколько часов – чтобы быть уверенным, – прежде, чем вышел из дому.
Прежде всего я выкопал уже ставшим скользким кусок отравленного мяса, который закопал днем раньше. Я взял его и, подойдя к дому Оуэна, положил на виду у входной двери. В доме было темно, и Плута нигде не было видно, поэтому я немного порыскал вокруг.
Под старым дубом на заднем дворе я обнаружил восемь больших плетеных корзин разной степени завершенности и еще семь поменьше. Вокруг лежало много толстых веревок, неподалеку стояла лестница. Производство у замухрышки налажено неплохо…
Я вышел со двора в поле. По дороге снова начал накрапывать дождь. Черные тучи закрыли часть неба, в них мелькнуло короткое бледное свечение, за которым последовали глухие раскаты грома.
Продолжив путь, я, наконец, приблизился к месту обитания Доброго Доктора8. Скопление густых низких облаков было теперь прямо над моей головой. Вдруг из них вылетел огненный трезубец и, упав вниз, заплясал среди громоотводов на крыше. Тут же раздался треск, и окна в подвальном этаже засияли ярче.
Весь обратившись в слух, я затаился в траве. В доме мужской голос прокричал что-то насчет лейденских банок, вслед затем повторилось еще более интенсивная вспышка, сопровождавшаяся треском, еще одна дьявольская чечетка огня на крыше, крики, языки пламени из окон. Я подполз ближе и заглянул внутрь. Высокий человек в белом халате стоял ко мне спиной, наклонившись над чем-то, лежащим на длинном столе; его фигура закрывала от меня объект его внимания. Маленький скособоченный человечек скорчился в дальнем углу, глаза его бегали, а руки совершали нервные движения. Сверкнула еще одна вспышка, раздался еще один громовой удар. Электрические разряды плясали над столом с аппаратурой справа от высокого. Они на некоторое время лишили меня способности видеть. Высокий что-то прокричал и отодвинулся в сторону, маленький поднялся и начал плясать вокруг. Нечто, лежащее на столе, накрытое, как я теперь разглядел, простыней, задергалось. Это было похоже на большую ногу под тканью. Еще раз ослепительно сверкнуло и оглушающе затрещало. Комната за окном на мгновение превратилась в преисподнюю. Сквозь все эти помехи мне показалось, что нечто большое и напоминающее человека пытается сесть на столе, но его очертания скрывала развевающаяся простыня.
8
Добрый Доктор – доктор Франкенштейн, произведший на свет существо. В дальнейшем под Франк стали подразумевать не доктора, а самого созданного им монстра.