Татьяна Вяземская
Ночи Клеопатры. Магия любви
Глава 1
Маленькая девочка сидела у отца на коленях.
Отец машинально гладил ее по голове – мысли его явно были заняты чем-то другим.
– Папа, а почему меня так зовут?
Отец не услышал, и девочка, вывернувшись из-под отцовой ладони, подергала его ручонкой за плечо.
– Папа, почему меня зовут именно Клеопатра?
– Потому что ты – папина радость[1]. Папина слава. Уверен – когда ты станешь взрослой, я буду гордиться тобой, – рассеянно отвечал отец.
– А Береника? Ею ты тоже гордишься? Но ведь ее зовут совершенно по-другому? А Трифену – тоже Клеопатра…
– Доченька, беги, поиграй. Твой папа занят.
Девочка, насупившись, сползла с отцовых коленей. Говорит, что занят, а сам просто сидит и смотрит не поймешь куда… Сидит и ничего не делает… А ей так хочется поиграть… Только вот – с кем? Береника и другая Клеопатра неохотно принимают девочку в свои игры… Они старше, вот и задаются…
Она думала, что ей придется снова в одиночестве играть со своей любимой куклой, сделанной для нее нянькой Ати, но ошиблась: прямо за дверью стояла Береника. И в этот раз она даже сама протянула сестре руку:
– Пойдем.
Обрадованная, девочка сунула свою ладошку в руку старшей сестры. Береника позвала ее идти с ней впервые! Может, она уже стала достаточно взрослой и сестры теперь будут принимать ее в свои игры?
Старшая сестра почти бегом протащила ее по длинному коридору, а потом втолкнула в какой-то закуток.
– Ты хочешь знать, почему тебя зовут Клеопатрой? А меня – нет?
На секунду девочка испугалась: такого выражения лица у старшей сестры ей еще видеть не доводилось. Как будто… как будто она хочет ударить!
– Так вот, – старшая сестра на мгновение прикусила нижнюю губу крупными белыми зубами. Какая она красивая! Сама Клеопатра, когда вырастет, хочет быть похожей на Беренику!
– Так вот, – повторила сестра, – нашу маму звали Клеопатра Трифена.
Девочка кивнула. Мать умерла, когда ей было всего несколько месяцев, поэтому она, конечно же, маму помнить не могла. Но имя ее знала.
– Нашу маму, – повторила Береника. – Нашу с Трифеной. Понимаешь? Триф назвали в честь матери – точно так же: Клеопатра Трифена. Не понимаешь? Где тебе понять: ты не только маленькая, но еще и глупая! Наша с Трифеной мама – это не твоя мама! Твоя мать была просто наложницей нашему отцу!
Девочка во все глаза глядела на старшую сестру. Наложница? Она не знала этого слова, но, видимо, оно означало что-то плохое…
– Ты поняла? Ты ничего не поняла, дуреха! Ты незаконнорожденная! Твоя мать была никем! И ничем! А тебя назвали Клеопатрой, чтобы все думали, что тебя родила наша мать! Как будто для кого-то секрет…
Береника говорила и говорила, но все ее слова в голове девочки слились в один резкий навязчивый звук. Как будто там поселился большой комар, такой, каких целая тьма в нильских камышах, и зудел, зудел…
Когда она открыла глаза, рядом не было никакой Береники. А была только няня, добрая няня, которая сидела рядом с ее лежанкой и держала девочку за руку.
Лоб приятно освежало что-то холодное и замечательно пахнущее.
Со скрипом отворилась дверь, пропуская отца. Нянька подскочила и бросилась ниц.
– Поднимись, Ати, сейчас не до церемоний. Что с девочкой?
– Со мной все в порядке, – прошептала девочка. Язык слушался ее плохо.
Отец кивнул.
– Кто не доглядел за малышкой?
Клеопатра с ужасом поняла: за то, что ей стало плохо, сейчас накажут няньку! А может, и еще кого-нибудь. Хотя в том, что она упала, никто не виноват!
Хотя – нет! Виновата! Вредная и противная Береника, наговорившая ей кучу всяких глупостей!
– Ты хочешь что-то сказать, – догадался отец и, слегка повернув голову, бросил няньке: – Пошла вон.
Нянька, пятясь и беспрестанно кланяясь, быстро выбралась из комнаты.
– Ну? Я хочу знать, что с тобой произошло. – Он присел на ее ложе.
Когда отец говорил таким тоном, девочка пугалась. Перед ней сейчас был не папа, несколько рассеянный, но добрый, который мог покатать ее на коленях, а мог подбросить высоко-высоко, почти к самому небесному своду. Перед ней был царь, которого все боялись…
Вот и хорошо. Пускай и Береника боится.
И девочка, стараясь ничего не упустить, пересказала отцу весь разговор со старшей сестрой. Пускай она мало что поняла – память у нее превосходная, и пересказ получился практически дословным.