34. Не полдень ли время явления зверя?
Затмение солнца пророк предсказал.
А ранее в голод никто не поверил,
Надежных запасов никто не создал.
35. Покинули многие Запад Европы,
Где вождь будет родом из низких людей.
Одним — все соблазны, другим — плеть и ропот,
Так учит он жизнью и миром владеть.
36. Будь проклят, жестокий и злобный еретик,
Хотевший народ и закон изменить.
Сгорит его власть. Кто за злобу в ответе?
Людей, им убитых, нельзя воскресить.[53]
37. Снаряды разрушат старинные стены,
И кровь будет смешана с ярым огнем,
Молись, осажденный, боящийся плена,
Был коршун заклеван свирепым орлом.
38. Мечом разрубается сбор винограда.
Француз и союзник — у горных вершин,
Победы иль смерти добиться им надо…
Что сговор правителей нам предрешит?
39. В три месяца думали семеро дерзких
Совсем Аппенинские Альпы занять,
Но бури и трусость того генуэзца
Ослабили злую и хмурую рать.
40. Война, точно бой гладиаторов в цирке,
Кровь смочит песок и теперь, как тогда.
Кого тянет в сети кровавый и прыткий?
Чья гибель коварством и злобой горда?
41. Сверхметким снарядом летящему змею
Был в воздухе вышиблен огненный глаз.
Измена в совете правителя зреет,
И будет не выполнен строгий приказ.
42. Двузубый младенец родится к несчастью.
В Тоскании каменный падает дождь,
Ячмень и пшеницу повалит ненастьем,
В бесхлебные годы жизнь станет невмочь.
43. Они — родом с Тара, Гаронны и Лота —
Пробьются к врагу с Аппенинских хребтов.
Могилам близ Рима с Анконой нет счета,
И черный в трофей обернуться готов.
44. Ей больно за нас, а совсем не от молний.
Грозе ненавистен страдальческий лик.
Глядит Богоматерь на нас, будто мы в преисподней,
Паря над землею, похожей на стон и на крик.
45. В храм Божий прокралися пять святотатцев,
И кровь пролилась на церковном полу,
Кому над законом пришлось измываться?
И право в Тулузе бесчестьем зальют.
46. Спроси у покрытого звездами неба
Про город, который построил Планкус.[54]
Ни злого, ни доброго больше не требуй —
У судеб порою меняется вкус.
47. И бури эпохи срывают знамена,
Но ждет возрождения бывший монарх.
Надежды его на Восток несогбенный,
И вот в Митилены погнал его страх.
48. Убить половину! Другие зачахнут.
Семь тысяч несчастных томятся в плену.
Крепитесь, огарки! Надеждой запахло.
Как жаль, что пятнадцать в могилу сойдут.
49. Всю Францию ждут перемены крутые,
Событья летят на бунтарских конях.
Мятеж учреждает законы иные,
В Париже, в Руане господствует страх.
50. Республика держит кровавое знамя,
Как праздник встречая уход короля,
Но только погаснет мятежное пламя,
И смерть эшафотов увидит земля.
51. Блуа не желает кровавой дороги,
Париж станет центром великих убийств,
В Ажане, Труа и Лангезах угрюмо жить многим,
Зато Орлеан ценит прежнюю жизнь.
52. Есть страны, где рожь от дождей пропадает,
В Апулии ж засуха губит хлеба,
Орлиную слабость петух замечает,
И льва изнуряет больная борьба.
53. Так! Аугсбург, Нюренберг взяты врагами,
А их подчинит себе вождь Агриппин,
Во Фландрии реет военное знамя,
Во Францию сильный противник спешит.
54. Испания!.. Годы великой разрухи,
А после — порядок и твердая власть…
Две армии бьются и служат враждующим духам,
И беженцы в пропасть боятся упасть.[55]
55. Король одноглазый теперь опечален:
Великий с Блуа его друга убил.
Законы страны и двора горевали:
Всю Францию надвое гнев разделил.
56. Я вижу, как рушатся стены в Лионе,
Как бурею сносит в Париже мосты…
Ведь большую часть шестисот семи дюжин хоронят,
Дождь с градом сечет на дорогах кусты.
57. Семь раз изменяла вся Англия облик.
Почти триста лет кровь струилась рекой.
Германия с Францией ждали здесь долго,
Страна над раздвоенной звездной судьбой.[56]
58. В Норильских горах был родной ему воздух.
Величие дел его смели забыть.
Большой человек в мир пришел слишком поздно,
Но Венгрию с Польшей успел защитить.
59. Мне страшен неведомый третий правитель
Загадочной, варварской, снежной страны,
Его же соратники им же убиты,
И старость его только ад охранит.[57]
60. Из Азии вырвутся демоны злобы,
Памфилию с Лидией ждет крутоверть.
Здесь темный конец может многих угробить,
И кровь пропитает и небо и твердь.
61. Великое братство с крестом христианским
Близ бурной реки тихий свет разнесет,
Из Месопотамии шло постоянство,
Которое враг и предатель взорвет.
62. Рука коротка, но язык его остер и длинен.
И он в Каркассоне опору найдет.
С бурливой Дуро, с Киринейского моря он виден,
И он до вершин Пиренейских дойдет.
63. Могущество Рима в куски разлетится.
Великий сосед разделяет судьбу.
Сомнительный гений в шута обратится.
Вчерашних союзников гонят и бьют.[58]
64. Шах Персии будет с коммерческим флотом.
Судам боевым — оттеснять мусульман!
В Цикладах грабеж, будут в Лидии их аванпосты,
Им отдых в порту ионическом дан.
65. Дождалися выборов нового папы,
Но рано достойный погиб кандидат,
Из древней гробницы вампировы лапы
Послали внезапно подсыпанный яд.
вернуться
53
В этом, как и в предыдущем, катрене апологеты Нострадамуса усматривают предвидение автором «Центурий» судьбы Гитлера.
вернуться
55
Испанские комментаторы Нострадамуса усматривают в этом катрене предвидение гражданской войны в Испании и предвидение победы генерала Франко.