А читавший помнит строкиФронтовых твоих стихов.В русском сердце их истокиИ в обрывках юных снов.
Толька честно, только прямо,Компромиссов не любя.«Девяностые» упрямоГнуть старались под себя.
И не выдержали нервы,В уши бьёт вороний хор.Что вы разорались, стервы?Села, завела мотор…
Так ушёл боец-романтик,Так ушёл большой поэт.Жизнь её – прозрачный батикИ лампады чудный свет.
Пиросмани
Вывеску Нико́ рисует,А столуется в духане.Слава вовсе не балует,Но все знают Пиросмани.
Терпкий вкус у «Мукузани»,На столе лаваш и рыба,За ним – добрый ПиросманиНебогемного пошиба.
Нет холста – взамен клеёнка,На клеёнке пир и звери.Мир наивного ребёнка,Что стоит у нашей двери.
Это надо ж так случиться —Он влюбился в Маргариту.Только сердце «вольной птицы»Было для любви закрыто.
Улицу устлал цветами,Где жила его зазноба.С горькими молил слезами,Был готов любить до гроба.
Счастья наш хотел художник —Как родник в песках пустыни.Словно скромный подорожник…Только помнят и поныне.
Доктор Гааз[13]
Немцы разные бывают.Жил такой у нас – Гааз.Кто воюет, кто мечтает…Этот был родным для нас.
К нам приехал с брега РейнаКнязю Репнину служить.Не любитель был «Рейнвейна»,Но зато умел лечить.
Он в боях с НаполеономЗа Россию воевал.Был хирургом, не бароном,Жизни многие спасал.
А потом врачом был в тюрьмахДля убогих и воров.Слыл спасителем в их судьбах,Лучшим стал из докторов.
Чтоб помочь тем заключённым,Всю недвижимость продал.Так жалел их, забубённых,Им гостинцы раздавал.
За него молились люди,Что оковы облегчил.На него «косились» судьи —Он царя за всех просил.
Доктор был в чинах высоких,Только беден, филантроп.И, в отличие от многих,Денег не скопил на гроб.
На плите его могилыКто-то повелел набить:«Коли есть хоть капля силы,Ты спеши добро творить.»
Дочь Пушкина
Есть памятник ему в Москве,И каждый житель это знает.В Париже, в Дели, на НевеНас образ Пушкина встречает.
Гремит гражданская война.Народ уже «дошёл до ручки».Старушка ветхая однаБредёт бульваром… Может, к внучке?
Увы, нет близких и родных.Прижат к груди букет сирени.Она пока ещё в живых,Наследница отцовской тени.
Поэта дочь Марией звать,Букет положит к пьедесталу.Даёт недоеданье знать:Пока дошла, совсем устала.
Молва шумела: как же так?«Кровинка» Пушкина страдает…Культуры комиссар – не враг,Паёк и деньги обещает.
Не дождалась старушка их.Ушла к отцу во мглу, в забвенье.Обряд был короток и тих.«Средства́» пошли на погребенье.
Воспоминание о советском Новом Годе
Я помню наш советский Новый год:Сначала покупалась ёлка.Мы шли с отцом, я счастлив был и горд.Так лесом пахли все иголки.
Макушка ёлки, а на ней звезда,Конфеты «Маска», мандарины.И Дед Мороз под ёлкой, как всегда,Стоит молчком с весёлой миной.
Варили студень и пекли пирог,Бутылка водки между окон.Я пил ситро, любил томатный сок.Мать часто поправляла локон.
Картошка и селёдка, как закон,По радио куранты били.Багровый был у винегрета тон.Вот так, без телевизора, мы жили.
Представьте, были счастливы вполне.Тогда такие молодые.Ещё все вместе, на одной волнеМои соседи и родные.
Cherchez la femme
«Запах жасмина…»
Запах жасмина.Жарко и душно.Встреча невиннаИ простодушна.
Волосы русы,Платье открыто.Синие бусыМной не забыты.
Ты в босоножках,А я босиком.Там, у дорожки,Я помню твой дом.
Дача и липы,Ты за хозяйку.Юности «клипы» —Мальчик – незнайка.
Мы целовались,Я неумеха.Мы признавались,Нам не до смеха.
Где эти годы?Только приснились.Вышли из моды,Не повторились.
вернуться
13
Гааз Ф. П. (1780–1853) – врач, немец по национальности. В России с 1800 г. Участник войны 1812 г. Всю жизнь посвятил тюремной медицине. Боролся за улучшение содержания заключённых (добился уменьшения веса кандалов, запрета ножных кандалов для женщин и инвалидов, запрета на приковывание к пруту). Филантроп. Похоронен на Немецком кладбище. Памятник ему установлен в Москве в Малом Казённом переулке.