— Рад снова видеть вас, Дмитрий Алексеевич! — я встретил бывшего военного министра в салоне и предложил присесть.
— Хотите лимонаду? Чай в такую жару пить невозможно, а холодное пиво к интерьеру моего салона не подходит.
Милютин улыбнулся шутке и согласно кивнул:
— Не откажусь, ваше величество.
— Дмитрий Алексеевич, в неофициальной обстановке прошу назвать меня «государь».
— Хорошо, государь.
Говорили долго, оказалось, что я могу найти в Дмитрии Алексеевиче верного политического соратника в гражданских и военных вопросах. Он выступал за умеренно-консервативные реформы в России и за техническое перевооружение армии современным оружием, рассуждал о широком использовании автомобилей и даже о закрытых бронёй орудиях!
Услышав речь о танках, я от неожиданности поперхнулся лимонадом и некоторое время кашлял.
— Очень интересно, Дмитрий Алексеевич. Вчера мы с великим князем Николаем Николаевичем, коего я назначил новым командующим гвардией, обсуждали возможность создания бронированного поезда — этакого сухопутного броненосца. Но вы пошли ещё дальше и смело предполагаете, что автомобили когда-нибудь так усовершенствуются, что смогут возить на себе тяжёлую брони и орудий. Очень интересно!
— Государь, но это же простое рассуждение. Нам следует вспомнить какими были первые паровые машины и паровозы. Взять тех же братьев Черепановых. А как эта техника развита сегодня!
— Да, вы правы, технический прогресс постоянно ускоряется. Кстати, я недавно имел удовольствие прокатиться на автомобиле. И что вдвойне мне понравилось, этот автомобиль — полностью российское изобретение. Получился не хуже, чем у господина Бенца! И я даже заказал себе две штуки на пробу, теперь жду, когда изготовят.
— Да, я слышал, государь, — кивнул Милютин, — Читал в газетах и даже видел репродукции фотографий господина Дмитриева[54]. Я наводил справки о возможности приобретения авто господ Яковлева и Фрезе, но цена весьма велика, да и очередь! Мне ответили, что не ранее следующего лета. Поэтому я решил пока взять паузу.
— И правильно. Сейчас, после моей прогулки вокруг выставки, большой ажиотаж, все хотят такой же экипаж, как у императора. Но завод будет развиваться, и скоро автомобилей будет больше, да и станут они весьма совершеннее. Скажу вам по секрету, что я вложился своими деньгами в это предприятие и теперь имею треть акций. А господа Фрезе и Яковлев кроме сборки текущей модели занимаются новыми разработками. Планируют поставить приводную цепь на ось, вместо ремней; добавить заднюю скорость и увеличить мощность двигателя[55]. А ещё я попросил их создать грузовой вариант.
Сделав несколько глотков лимонада, я продолжил:
— Мне тоже думается, что автомобили будут очень полезны в артиллерии, для перевозки орудий и боеприпасов — в идеале для каждой пушки должен быть свой автотягач. Кроме этого, я планирую создавать отдельные транспортные автоколонны.
— Возможно, что когда-нибудь так и будет, — согласился Милютин, — Замена гужевого транспорта на автомобильный позволит сильно снизить количество требуемого фуража для лошадей.
— Ах да, забыл. Что касается возможности изучения вами автомобиля, я готов их предоставить, когда мне доставят заказанное.
— О, благодарю вас, государь. Это будет весьма интересно! — кивнул Милютин.
— А я, в свою очередь, буду рад регулярным беседам по вопросам развития армии и реформам гражданского общества… Кстати, я приглашаю вас завтра на заседание Особого Высочайшего Совещания.
Дальше мы обсудили необходимость создания опытного автомобильного отряда.
— Полагаю, — говорил я Милютину, — Что это случится через год-два, не раньше. Сначала нам потребуется получить надёжный и достаточно грузоподъёмный автомобиль, который сможет перевозить не менее, чем тридцать — тридцать пять пудов[56]. Пока это не случилось, мы будем получать опыт их применения в моём гараже, а после создадим на его базе школу автомехаников.
— Хорошо придумано, государь, — кивнул Милютин.
— Но пока оставим военные дела, Дмитрий Алексеевич. Вы же теперь член Госсовета, мне бы хотелось обсудить кое-что по части государственного гражданского управления…
Интерлюдия VIII
Пётр
После окончательного переформирования батальонов немного снизилась и учебная суета — командир полка начал чаше и охотнее давать увольнительные. Воспользовались случаем и ставшие товарищами Анохин с Черновым, субботним утром они выбрались в город, намереваясь прогуляться по набережной. Чернов часто замирал, глядя на бескрайнее море, словно пытаясь увидеть желанный Босфор.
54
На нижегородской Всероссийской выставке 1896 года работало около 80 фотографов, но Максим Дмитриев был наиболее приближённым к «випам» и имел там собственный павильон.