— Пусть хорошенько вложится в мои предприятия… Решено! Эспер, я составлю список и передам тебе, как человеку, сведущему в делах. Пусть Шереметевы отечеству пользу принесут, и я забуду их глупый поступок…
Случились и ещё незапланированные последствия моего импровизированного автомобильного отдыха. Когда мы с Аликс проезжали по улицам Ялты, то закономерно вызывали ажитацию у публики. Во время одной из остановок на набережной вокруг быстро собралась толпа, и какой-то наглый репортёр выкрикнул:
— Ваше величество, несколько слов для Ялтинской газеты!..
— Почему бы и нет?.. — я решил поговорить и приказал окружавшей машину конной охране. — Пропустить.
Основной темой для беседы стал автомобиль — я, словно рекламный агент, подробно рассказал и показал все нюансы этого новейшего изобретения и даже дал журналисту сесть в салон и сфотографироваться. От такого августейшего аттракциона Аликс пришла в полнейшее изумление, а публика в восторг!
Надо сказать, что вскоре статья из Ялтинского листка была перепечатана во многих крупных газетах не только в империи, но и за границей. И где-то через полтора месяца после этого случая число заказов на автомобили Фрезе-Яковлева выросло в десять раз — все, у кого имелись деньги, хотели себе такое же авто, как у императора!
А к вечеру 18 августа пришла неожиданная печальная новость: выехавший в Крым министр иностранных дел князь Лобанов-Ростовский[83] внезапно умер в поезде от сердечного приступа… Вечерняя телеграмма совершенно выбила меня из привычной колеи — потеря ключевого министра накануне переговоров с кайзером и султаном создавала кучу проблем!
— Проклятье…
Обдумав произошедшее, я сразу же заподозрил убийство. Ну не бывает таких совпадений! После чего немедленно распорядился отправить Трепову телеграмму с указанием провести тщательное расследование! Искать диверсантов, отравителей, сектантов…
«Но что же делать…?» — я смотрел с террасы на ночное море и размышлял кого назначить в преемники.
После многочисленных раскладываний виртуальных пасьянсов я повернулся к молча ожидающим секретарям:
— Маврикий Фабианович, это по вашей части… Срочно вызовите сюда Шишкина[84], Нелидова и… Графа Игнатьева.
От последней фигуры веяло… не очень хорошим… Граф Алексей Павлович Игнатьев, несомненно, был ярким и талантливым государственным деятелем, однако при этом он был упёртым реакционным консерватором. Мне также приходилось читать предположения, что граф готовил государственный монархический переворот. Исследователи вопроса писали, что охранка, по приказу «свыше» натравила на него террориста-революционера для предотвращения оного переворота.
— Маврикий Фабианович… — мучаясь сомнениями, я подумал об отмене вызова Игнатьева.
— Государь? — секретарь замер, не успев уйти с веранды.
— Хотя пустое. Отправляйте телеграммы… Кайзер уже должен входить в Ла-Манш[85].
Совещание по подготовке к «саммиту» состоялось в 12 часов 26 августа в удобном здании Севастопольского морского собрания. К этому моменту напряжение уже витало в воздухе. Вчера 25 августа, немецкая эскадра с большой помпой и немалым международным шумом встала на рейде Гибралтара. Ввиду отсутствия договорённостей, и во избежание дополнительных обострений между великими державами кайзер Вильгельм II не стал сходить на берег, но принял английского губернатора на борту своей яхты «Гогенцоллерн». Французы, англичане и прочие австрийцы не понимали, что происходит, но явно догадывались о возможных сюрпризах.
Первое слово я предоставил товарищу[86] покойного Лобанова-Ростовского и ныне врид министра Николаю Павловичу Шишкину.
— Ваше величество, МИД просто завален запросами от европейских держав. Все хотят разъяснений нашей позиции. Но я в совершенной растерянности… К сожалению, Алексей Борисович не вводил меня в курс дел по этому направлению.
— Он и не мог, — согласно кивнул я, а затем перевалил часть ответственности на Лобанова. — Господа, то, что сейчас происходит, это результат личной дипломатии монархов, и я запретил князю кому-либо об этом говорить до времени! Согласно плану, мы должны были начать подготовку к предстоящим событиям после приезда министра в Крым. Но, к сожалению, случилось то, что случилось…
Возникла пауза, и все присутствующие перекрестились.
— Государь, — первым нарушил молчание Витте, и несколько язвительно спросил — Дозволено ли будет нам хотя бы сейчас узнать о ваших планах?
83
В реальной истории министр иностранных дел князь Алексей Борисович Лобанов-Ростовский умер «от разрыва сердца» в поезде на пути из Вены в Петербург 18 августа 1896 года у станции Шепетовка В дневнике императора записал: «Бедный Лобанов скоропостижно скончался в вагоне. Его смерть страшно поразила нас всех; для меня это почти незаменимая потеря».
84
Николай Павлович Шишкин (11.08.11.11.1830–1902) был товарищем министра иностранных дел Лобанова-Ростовского, после его смерти на некоторое время стал министром. Назначение это было чисто техническим, уже в 1897 году его сменил никчёмный Михаил Муравьёв.
85
Расчёт плавания Вильгельма II сделан на основе его реального визита в Турцию в 1898 году: выход в море из Киля 16 августа 1896 года выход из Киля; 19–20 августа прохождение Ла-Манша; 25 августа — прибытие в Гибралтар; 3 сентября — прибытие в Стамбул.