— Положим, с этим аргументом соглашусь… — отхлебнув ароматного кипятка, кивнул я. — Но что вы скажете на следующие доводы, я бы хотел, чтобы вы ещё раз предметно их рассмотрели. Разве не верно, что серебро ещё долго будет нужно для торговли с Китаем и Персией? А ведь именно там мы хотим прирасти рынками сбыта. Да и крестьяне привыкли к серебряному рублю. Есть опасения, что жёсткий золотой стандарт вызовет дефляцию и ударит по сельскому хозяйству.
— Государь, дефляция — это временное явление. К нам придут европейские финансы, а это очень серьёзные деньги! Тем более сейчас, когда есть шансы, что наши ценные бумаги начнут, хоть и ограниченно, но продаваться в Германии[125].
«Упёртый… — С досадой подумал я. — Как бы тебя пронять-то? А, ладно…»
— Сергей Юльевич, вы, конечно, должны быть удивлены моими сомнениями, ведь всё давно решено… Но я не просто так затеял этот разговор… Я хочу, чтобы вы взглянули на кое-какие документы.
Я встал из-за стола и, чуть покачиваясь в такт движению вагона, сделал несколько шагов до шкафа, где в непосредственной доступности лежали необходимые для оперативной работы документы.
— В первой папке мои личные оценки развития мировой экономики — не далее, чем через пять — семь лет произойдёт очередной кризис перепроизводства и наш экспорт резко сократится в денежном выражении. Для сохранения золотого торгового баланса потребуется прибегнуть к той самой формуле Вышнеградского и продавать товары за бесценок. А ведь ещё у нас по два раза в десятилетие случается неурожай. Конечно, нельзя точно спрогнозировать его наложение на внешний кризис, но если они совпадут…
Витте открыл папку и погрузился в столбцы цифр, графики, тренды и прочие диаграммы — его глаза постепенно расширялись от удивления… Ещё бы… Таких наглядных инструментов донесения информации ещё не было изобретено.
— Это действительно ваши расчёты, государь?
— Мои, а что не верите?.. У меня довольно неплохое образование, хоть и домашнее. Лучшие учителя в империи.
— Гхм, да…
Материалов там было немного — исходная мировая статистика, простенькие расчёты. И красивый итоговый результат, который, конечно, мне оформляли в секретариате сообразно инструкциям.
— Выглядит вполне… э-э-э… правдоподобно, — наконец сказал Витте. — Да, это будут трудные годы. Но если мы их выдержим, то Россия станет ещё более привлекательной для финансовых вложений.
— Ключевое слово «если», Сергей Юльевич. Я не намерен вести империю в пропасть! Тем более что у нас есть возможности отвернуть и подстраховаться. Цифры пугают: к 1905 году нас ждёт перепроизводство зерна и обвал цен, но и прежде, примерно в девятисотом — девятьсот первом году экспорт зерна придётся увеличить на 40%, а цены упадут вдвое! Чтобы удержать платёжный баланс, придётся вывозить всё, даже по ценам ниже себестоимости! Это разорит крестьянство! А ведь у них и так будут внутренние проблемы с платёжеспособностью из-за изъятия серебряного рубля.
— Сложно с этим спорить, но… Мы и пытаемся решить в том числе и проблему крестьянства, но другим путём. Золотой стандарт — единственный способ привлечь иностранный капитал для индустриализации. Без него мы останемся аграрной периферией. Европейские дельцы не станут кредитовать страну с двойной валютой. Да и где гарантия, что серебро не обесценится?
— Это серьёзный риск, согласен. — кивнул я. — Мы должны с вами найти способ, как пройти между Сциллой перепроизводства и недостатка денежной массы и Харибдой серебряного курса!
— Отлично сказано, государь, но боюсь, что хорошего решения нет. Приходится выбирать из двух зол.
— Решение есть, хотя придётся потрудиться и наладить работу Госбанка на новом уровне.
Спор с упрямым главой правительства возбудил меня, и я опять встал и принялся, словно лектор, прохаживаться по салону. Витте же остался сидеть — вообще ещё недавно это было вопиющее нарушение этикета, но ныне к моим чудачествам все привыкли и уже не приходилось одёргивать собеседников постоянным «сидите-сидите».
А ко всему прочему у такой манеры общаться выявился ещё один положительный момент: местные хоть и приняли мою волю, но по-прежнему оставались в плену культурных убеждений, и сама необходимость сидеть, когда государь стоит, вызывала у них когнитивный диссонанс. А значит, и спорили они меньше! Просто не получалось возражать…
125
В реальной истории Вильгельм II придерживался концепции «немецкие деньги — для Германии» и не давал разрешения продавать на биржах русские ценные бумаги. Но сейчас наш герой договорился о немецких вложениях в Дальний Восток. Также напомню, что все пресловутые французские инвестиции в Российскую империю — это в основном деньги частников-рантье.