Полтора часа пролетело совершенно незаметно и… Тяжело, выходя из зала, я чувствовал сильнейшую усталость. Немедленно захотелось коньяку…
— Государь, быть может, отменить фуршет у ректора? — Рядом образовался обеспокоенный Ширинкин. — Вы выглядите усталым.
— О нет… Там же есть коньяк. А это то, что мне сейчас нужно, Евгений Никифорович, да и компания умных людей тоже не помешает. Уж профессура-то не будет меня политикой донимать!
На ректорский фуршет набилось изрядное количество разных учёных и прочих профессоров — меняя быстро пустеющие бокалы, я раскланялся и постарался поговорить с каждым из них. С кем-то выходило дольше, с кем-то короче. Наконец, изрядно нагрузившись шустовским, я оказался в компании уже знакомых мне физиков Николая Алексеевича Умова и Петра Николаевича Лебедева.
Разговор зашёл про их эксперименты и… Я всё-таки не удержался и разболтал в подпитии лишнего! Взял, да и изложил московским физикам про преобразования Лоренца и специальную теорию относительности, причём безо всяких намёков и отсылок к загадочным древним манускриптам[136]…
И совершив сей славный подвиг во имя науки, в конце сентября 1896 года отправился в Петербург.
В поезд я садился поутру с небольшим похмельем и в некотором раздражении случившейся неконтролируемой болтовни. Да вдобавок ко всему Аликс принялась капать мне на мозги, попрекая тем, что я полностью устранился от общения с дочерью.
«То же проблема…» — тоскливо думал я, хлебая обжигающий чай и глядя, как в окне мелькают московские пригороды.
«Дражайшая» Аликс сидела рядом и натурально пилила меня. После того как я посыпал голову пеплом в части семейных вопросов, она взялась за… За внешнюю политику!
— Ники, моя бабушка крайне расстроена! Твои действия… Они непонятны и пугают Англию, а ведь ты хотел сближения! Зачем тебе этот дурацкий союз?
— Что случилось, солнышко?
— Я только что получила письмо от бабушки. Она в ужасе. Просит с тобой поговорить.
— У нас с ней разные интересы, дорогая. Мы получили безопасность Чёрного моря, а Вилли свои железные дороги, соглашусь, что это не очень приятно не только для России, но и для Англии. Но компромисс… Выгодный компромисс.
— Для кого?
— В первую очередь для нас. Меня волнуют только наши интересы, милая. А с иными державами я считаюсь, лишь учитывая их возможную реакцию.
— Это звучит… Жестоко и неблагодарно!
— Это нормально. Однако ты должна также понять, что я не собираюсь ни с кем конфликтовать и сближение с Англией для меня по-прежнему важно. Просто для этого и твоя бабушка также должна учесть наши с тобой желания.
— Наши? Твои!
— Наши! Мы с тобой одна семья, и ты должна разделять мои интересы. — Я пристально взглянул на вздрогнувшую Аликс и постарался ободряюще улыбнуться. — Уверен, что ты их и разделяешь, но пока до конца не разобралась и поддалась эмоциям. Твоя бабушка слишком привыкла видеть в России врага, и совершенно зря!
— Британский флот теперь будет считать Россию угрозой!
— Перебесятся и утрутся, — отмахнулся я.
«Проклятье… Ещё и с ней… Её убеждать… — я пытался успокоить Аликс, но внутри… Внутри меня всё дрожало от острого приступа злости. В очередной раз возникла мысль: — А не решить ли вопрос кардинально?»
Темнота… И острый запах нашатыря. Я открыл глаза и понял, что нахожусь на диване, а вокруг меня суетится немало народу.
— Государь? — сверху на меня озабочено смотрел семейный доктор Гирш.
— Очнулся я, Густав Иванович. Что случилось?
— Вы потеряли сознание прямо за столом.
— Ох, Ники, прости меня! — Рядом с Гиршем показалось заплаканное лицо Аликс.
И глядя на неё, я понял, что… Понял, что придётся и далее с ней… С ней жить, ибо где-то внутри меня, было что-то… Что до сих пор сохраняло к ней чувства.
«Хорошо, что это не я… По крайней мере постараюсь без детей…»
— Пустое, солнышко. Не надо было мне вчера столько пить. Да и поспать нужно было дольше. Дайте воды…
Интерлюдия XIX
Контора Алсуфьева на Ильинке, Москва
Купец первой гильдии Сил Силыч Алсуфьев развалился в любимом кресле и по утреннему времени жевал крендель с солью, запивая клюквенным морсом с коньяком, надеясь, что это поможет избавиться от боли в животе и похмелья в голове. Но долго «отдыхать от вчерашнего» купцу не случилось. Дверь открылась, и в кабинет ворвался приказчик Тит, размахивая свежим номером «Московских ведомостей».
136
Напомню, что СТО Эйнштейна основана на работе Пуанкаре, который, в свою очередь, отшлифовал приближённые вычисления Лоренца. На текущий момент Лоренц ещё не закончил свою работу, и наш герой попросту «обокрал» нескольких великих учёных. Он не хотел этого делать, но… Случилось то, что случилось. Кроме того, оба московских физика как раз и работали над вопросами из разряда «а что там дальше после Ньютона…», так что теперь они пребывают в изумлении, пытаясь понять: «а что это было?».