Шум улицы проник в кабинеты ученых, которые умудрились расслышать в нем «глас народа». Первым откликнулся упомянутый выше берлинский профессор Генрих Трейчке, идеолог националистической реакции. Ему не нравились грубые приемы пропаганды антисемитов, но, по существу, он одобрял новое движение как демонстрацию против «засилья» евреев. В конце 1879 и в начале 1880 Трейчке опубликовал три статьи в редактируемых им «Preussische Jahrbücher»[3], в которых высказал в «научной» форме то, что Марр изложил в форме пасквиля. Еврейство, по мнению официального прусского историка, представляет несомненную опасность для Германии. «Через нашу восточную границу, — говорит он с злобной иронией, — ежегодно пробирается к нам из неистощимого еврейского гнезда в Польше толпа молодых и предприимчивых продавцов брюк, потомки которых некогда будут хозяевами немецкой биржи и немецких газет. И все серьезнее становится вопрос, сможет ли эта чуждая народность слиться с нашим народом». В дальнейшем выясняется, что если пришлые евреи не могут, то коренные не хотят сделаться немцами, а считают себя избранной расою, стоящею выше «немецких гоим». Доказательство тому — непочтительные отзывы еврейского историка Греца о христианстве и о великих людях Германии от Лютера до Гете и Фихте (по поводу их юдофобских выходок). Наиболее удручает ученого шовиниста то, что евреи «забрали в свои руки» ежедневные газеты и стали, таким образом, руководителями общественного мнения. Либеральные и радикальные еврейские журналисты идут по стопам своего родоначальника Берне, который «впервые ввел в нашу журналистику бесстыдную манеру говорить об отечестве без всякого благоговения, как бы вне стоящий, не принадлежащий к этому отечеству». После эмансипации евреи дерзко пробираются на первые места, «требуют равенства в буквальном смысле, забывая, что немцы — христианский народ, а евреи среди них составляют меньшинство». Отсюда «естественная реакция германского народного чувства против чуждого элемента, занявшего слишком широкое место в нашей жизни». Антиеврейское движение, по наблюдениям Трейчке, охватывает самые разнообразные слои немецкого общества, и все эти голоса протеста сливаются в один крик: «Евреи — наше несчастье!» («Die Juden sind unser Unglück!»). Об отмене эмансипации, конечно, не может быть речи, но евреи должны одуматься и решиться стать настоящими немцами вместо того, чтобы «твердые немецкие головы обращать в еврейские». Во второй своей статье Трейчке выражается более откровенно. Цитируя отрывки из «Истории евреев» Греца и усматривая в них притязание на признание еврейской национальности внутри немецкой, он восклицает: «На такое притязание всякий немец, для которого христианство и народность — святыни, коротко ответит: никогда. Наше государство всегда видело в евреях только религиозное сообщество и дало им гражданское равноправие в предположении, что они сравняются (сольются национально) со своими согражданами. Если еврейство потребует признания своей национальности, то рушится правовая основа эмансипации. Для исполнения такого желания остается только один путь: выселиться и основать еврейское государство где-нибудь за границей. На германской земле нет места для двойной национальности...»
3
Позже вышли отдельной брошюрой под заглавием: «Ein Wort über unser Judentum» (Berlin, 1880).