Как мы видим, известные образцы надувательства в целом неплохо укладываются в трактовку Блэка. Тем не менее она, на мой взгляд, не вполне адекватно передает суть брехни. Верно, что брехня, как и надувательство по Блэку, обладает следующими двумя свойствами: она «граничит с ложью» и прибегающие к ней так или иначе рисуют ложный образ самих себя. Однако истолкование Блэком этих свойств грешит большой неточностью. Ниже я рассмотрю случай из жизни Людвига Витгенштейна и попытаюсь прийти к предварительному, но все же более детальному пониманию главных свойств брехни.
Витгенштейн как-то сказал, что своим девизом он мог бы назвать следующие строки Лонгфелло[5]:
На заре искусства всяк
Строил не щадя трудов,
И незримый людям брак
Обнаружит взор богов.[6]
Смысл этих строк ясен: в старину ремесленники не халтурили, а работали тщательно и обращали внимание на каждую мелочь. Они всё скрупулезно обдумывали и делали в точности так, как следует. Они не позволяли себе ослабить внимание даже к тем деталям своей работы, которые обычно невидимы. Неважно, что никто не заметит несовершенства этих деталей, все равно мастеров замучит совесть. Так что в те времена «не заметали сор под ковер». Можно, вероятно, сказать, что тогда себе не позволяли лажи, брехни[7].
Действительно, в некачественных, недобросовестно сделанных изделиях можно усмотреть аналог брехни. В чем же сходство? Может быть, в том, что брехня всегда небрежна, неаккуратна, что брешут как бы спустя рукава, пренебрегая деталями ― в отличие от ремесленников Лонгфелло, кропотливо оттачивавших каждую мелочь? Правда ли, что брехуны по своей натуре халатны и неряшливы? Всегда ли брехня, ими производимая, аляповата и неотесанна? Об этом как будто говорит вторая часть сложного слова bullshit ― shit (дерьмо). Ведь над фекалиями вообще не работают, их просто выделяют, выталкивают. У них бывают более или менее узнаваемые очертания, но, уж конечно, их не «строили, не щадя трудов».
Трудно вообразить «аккуратно сконструированную лажу» ― тут есть некоторое внутреннее противоречие. Внимание к деталям требует дисциплины и объективности, соблюдения норм и ограничений и не терпит несдержанности и блажи. Напрашивается вывод, что лажа и брехня несовместимы с самоотдачей. Однако в действительности это не так. Такие сферы, как реклама, пиар и бурно срастающаяся с ними в наши дни политика, изобилуют примерами столь откровенной брехни, что их можно безоговорочно признать классическими образцами ее воплощения. Причем в этих сферах работают искусные и изощренные профессионалы, которые, «не щадя трудов», при помощи самых передовых и часто трудоемких технологий исследования рынка, опросов общественного мнения, психологического тестирования и тому подобного оттачивают до совершенства каждое слово и каждый образ.
И все же к этому следует кое-что добавить. Сколько бы усердия и самоотдачи брехун ни вкладывал в свою брехню, все равно он «работает нечисто», недобросовестно и хочет, чтобы в итоге это сошло ему с рук. В его деятельности, как и в работе кустаря-халтурщика, присутствует некий элемент расхлябанности, состоящий в стремлении уклониться от правил, уйти от соблюдения строгой и бескорыстной дисциплины. Конечно, это не то же самое, что обычная небрежность или невнимание к деталям. Ниже я попытаюсь точнее определить, о чем речь.
Витгенштейн посвятил свою философскую энергетику преимущественно опознанию и искоренению всего, что он считал опасно разрушительными формами «чуши». Похоже, точно так он поступал и в жизни. Что видно из случая, рассказанного Фаней Паскаль, его знакомой по Кембриджу в 30-е годы:
«Мне удалили гланды, и я лежала в больнице Эвелин, предаваясь жалости к самой себе. Позвонил Витгенштейн. Я прохрипела: “Я себя чувствую, как собака, которую переехало машиной”. Он парировал негодующе: “Откуда тебе знать, как себя чувствует собака, которую переехало машиной?!”»[8]
5
Эти слова Витгенштейна цитируются Норманом Малькольмом в его введении к
7
*В оригинале «there was no bullshit». Выражение «no bullshit» лучше всего перевести как «без дураков» или «без обмана». Здесь слово