этот человек спал на земле и пропитался пылью,
изнурял плоть в бдениях,
{151} псалмопениях и денно-нощном [молитвенном] стоянии,
изгоняя свой ум от праха к горнему[94]
580 (в самом деле, зачем нужно нести во гроб весь свой прах[95]
и быть для червей более обильной пищей,
которая их рождает и рождающихся питает?),
потоками слез смыл пятна [грехов],
если у него где и было какое-нибудь хоть маленькое пятнышко от брызг,
585 которые пачкают даже мудреца в жизненной грязи.
Он запечатлен досточтимыми отметинами плоти,
иссушенной молитвой и многими трудами
(которыми прародительское вкушение[96] истерзало меня,
обратив к земле, матери-кормилице),
590 холодом, голодом и убогими лохмотьями
(поскольку он желал облечься в нетление).
И ненасытность чрева он обуздал малостью
пищи, каждодневно помышляя о смерти,
ибо он знает, что единственная пища ангелов — Бог.
595 Сейчас он беден, хотя некогда был весьма богат,
но возлюбил изгнание и плывет налегке,
бросив всю свою кладь бедным (а не в море)[97].
Он убежал из городов, от шума толпы
И от бури, которая переворачивает все, что застигает,
600 для того чтобы согласовать с Богом красоту ума,
войдя в общение с божественными сущностями один на один[98].
Свое прекрасное тело (как же не назвать прекрасным
то, что благородного происхождения?) он оправил в «жемчуг» —
тайное украшение железных вериг.
605 Он утеснил себя, не сделавшего никакой несправедливости
(чтобы никогда не допустить бесчинства, если он будет свободен),
и укротил в себе вводящее в заблуждение чувство.
Ему Дух явил глубину Писания,
опровергнув то, что запечатлелось в сознании большинства.
610 Расскажи мне и ты о своих благах:
о доме, о раздраженной жене, о донимающих детях,
{153} об имуществе, о дворецких, о сборщиках податей, криках, судах:
все полно тревог и забот.
Стол блистает яствами
615 благодаря ухищрениям поваров, искусных в смешении того,
что земля и море приносят желудку
(в каковое ум погружается и не имеет более должной широты[99]),
полон благовоний, смеха, песен в сопровождении флейты,
зовущих ударять в кимвалы и притопывать ногами.
620 А других захлестывает врожденная похотливость:
одержимые страстью, распаленные, воспламеняемые
женщинами, молодые, с позволения сказать, женихи,
еще не имевшие брачного ложа;
или те, которые сожительствуют вне брака со своими любовницами, еще
625 прежде, нежели их щеки покроются мужским украшением —
бородой, совершенные юнцы
не только телом, но еще более характером;
или те, что полны грехов давних дней;
затем те, которые суть покровители чад не по плоти,
630 рождаемых бесплотным Духом:
научившись поклоняться страстям, которым они предавались,
они становятся покровителями собственных грехов в чужих пороках
и позволяют другим ту же распущенность, какую позволяли себе.
Вот таковы они. Может быть, они и сделались бы лучше,
635 но им мешают престолы,
ибо власть делает безумца еще хуже.
Воздержный же, претерпевая бесчестье, стоит
с опущенной головой, устремляясь к одному только Богу,
довольствуясь уделом ученика, хотя его учеником недостоин
640 быть его нынешний учитель, —
если только власть над кем-то понимается не в смысле местоположения.
Настолько среди нас силен завистник[100]!
Так он хитроумно измышляет лукавства, которые бьют точно в цель,
{155} когда хочет поразить какой-либо народ или город,
645 кроме тех, которыми он искушает каждого, и
делает из такого предстоятеля свод законов лукавства.
И тогда перед нами медь, облеченная в золото
или хамелеон, меняющий цвет кожи:
борода, смиренный нрав, поникшая глава,
650 немногословие, все облачение верующего,
величавая поступь, мудрость во всем, кроме разума…
Но первое из первых его нынешних благ —
достопочитаемый ефод или облачение Самуила;
есть смиренное ложе, даже без покрывала;
655 на голове — [длинные волосы] — украшение дев,
96
Плод древа познания добра и зла (Быт.3:1 и далее). Лишения суть последствия падения Адама и Евы в раю (Быт. 3:16 и далее).
97
В отношении толкования этого места существуют разные мнения ученых. Наиболее логичной представляется версия о том, что здесь автор иронизирует над древнегреческими философами, некоторые из которых бросали свое богатство в море, чтобы тем самым достичь философской бедности. Благочестивый муж, по мнению свт. Григория, должен, напротив, раздать свое имение бедным по слову Евангелия: см.: Мф. 19:21.
99
Ум человека, поглощенного исключительно гастрономическими изысками, не способен вместить предметы божественные.