Язычник как таковой – человек неграмотный. Или может быть, существует говоримая Буква, которая правит в деревнях, и писаное Слово, господствующее в городах? Мы не очень-то верим в Volkgeist, «народный дух» немецких романтиков.[48]
Как правило именно неграмотные, необразованные люди чаще всего бывают рабами альфы и беты, алфавита и Буквы. У крестьянина голова битком набита литературой. Традиции, которых он придерживается, имеют литературное происхождение: первоначально они были выдуманы каким-нибудь ученым мужем. А в основе его народных песен – литургическая музыка.
Павлинизм, религия Буквы, или, если хотите, писаного Слова, был религией городов, городских масс, рабочих крупных промышленных центров. Точно так же большевизм никогда не будет воспринят крестьянами, деревенскими жителями, русскими православными язычниками, которые придерживаются своей традиционной говоримой Буквы.
Целый мир противоречий!
То была агония христианства в Святом Павле и в павлинизме, который благодаря ему был вызван к жизни. Или, точнее, был им порожден. То была трагедия павликианскости, борьба между воскресением плоти и бессмертием души, между Словом и Буквой, между Евангелием и Библией, и опять-таки агония. Тезис о бессмертии души из Федона – не более чем хитроумная уловка. Гораздо предпочтительнее иудеохристианская система воскресения из мертвых», – говорит Ренан (Feuilles détachées, p. 391). Прочтите Choses passées[49] бывшего аббата Альфреда Луази,[50] и вы станете свидетелями еще одной агонии того же рода.
Вместе с Буквой родилась догма, то есть узаконенное учение. Борьба, агония происходила внутри догмы и сама догма была ареной этой борьбы, в силу того противоречия, которое догма несет в себе самой, ибо Буква убивает. И началась агония догмы, борьба против ересей, борьба идей против мыслей. Но догма жила за счет ересей, подобно тому как вера живет за счет сомнений. Догма сохраняла и утверждала себя через свои отрицания.
И вот, наконец, явилась величайшая из ересей (после арианства,[51] которое в ней возродилось) – Реформа, у истоков которой стояли Гус, Виклиф и Лютер. Говорят, что с тех пор, как «Реформа рассекла надвое нашу Европу, нет больше христианства». И при этом добавляют. «Где же теперь род человеческий для каждого конкретного человека? – У него на родине», а говорится это в книге, на титуле которой стоит: La Dèesse France.[52]
Реформа, которая взорвала Букву изнутри, стремилась воскресить в ней Слово. Она хотела извлечь Слово из Книги, Евангелие из истории, и воскресила все то же старое, скрытое противоречие. И тогда жизнь христианства стала истинной агонией!
Протестанты, учредившие таинство Слова – таинство, уничтожившее Евхаристию, – подчинили его Букве и стали учить народы уже не столько слушать, сколько читать.
Кстати, в порядке отступления, любопытно заметить, что баскский язык – родной язык Игнатия Лойолы, основателя ордена иезуитов, Сен-Сирана,[53] аббата Пор-Рояля, а также и моих дедов и прадедов, – обрел письменность именно благодаря протестантскому движению. Сделанный баско-французским гугенотом Хуаном де Лисаррага перевод Нового Завета на баскский, де Бриску – по-баскски Бераскойа, – был одной из первых книг (кажется, второй), написанных на баскском языке.
Протестанты хотели Буквой утвердить Слово, но агония усиливалась. Боссюэ[54] сказал ясно и определенно: «Ты изменяешься, значит, ты не истина!»; однако, противореча самому себе, он говорил: «Ты не изменяешься, значит, ты смерть! «. И вот Церковь и Реформа вступили в борьбу друг с другом и каждая – сама с собой, началась борьба за то, чтобы Римская Церковь протестантизировалась, а Реформа романизировалась.
Все это кончилось тем, что христианскость оязычилась и окаменела в Священной Римской Империи, где шла борьба между Папством и Империей; закончилась эпоха Соединенных Штатов Запада и началась эра наций, богини Франции и богини Германии, богини Англии и богини Рима, и бедной полубогини Италии. И впредь граждане, так называемые христиане, смогут объединяться, преследуя патриотические, национальные или социально-экономические цели, но уже никогда больше не объединит их цель сугубо религиозная. Испанский традиционализм выдвинет свой лозунг «Бог, Родина и Король!». Мадзини[55] провозгласит: «Бог и Народ! «; но этот Бог не тот Бог, что в одиночестве удалился на гору, когда толпы народа хотели провозгласить Его царем.[56]
48
50
Альфред Луази (1857–1940) – священник, преподавал экзегетику в Католическом ин-те в Париже, в 1893 г. снят за отрицание абсолютной безошибочности Библии, в 1909-26 гг. преподавал историю религии в Колледж де Франс. Лидер модернизма. Программная работа – «Евангелие и церковь» (Париж, 1902). В 1908 г. отлучен от церкви. Проповедовал «религию человечности». В последний период выступал против идеи трансцендентности Бога. Умер непримиренным.
51
Арианство – течение в христианстве в 4–6 вв. Его зачинатель – священник Арий (ум. в 336) из Г.Александрии. Ариане не принимали один из основных догматов христианской церкви о единосущности Бога Отца и Бога Сына. Согласно учению Ария, Христос как творение Бога Отца есть существо ниже Его стоящее. Арианство осуждено как ересь церковными соборами в 325 и 381 годах.
52
53
Сен-Сиран (Жан Дювержье, аббат, 1581–1643) – французский священник, по происхождению баск, родом из Байонны, ученик и соратник Корнелия Янсениуса. Сен-Сиран превратил парижское аббатство Пор-Рояль в центр янсенизма, религиозного течения внутри католической церкви, сближавшегося с протестантизмом.
54
Боссюэ Жан-Бениль (1627–1704) – французский священник, писатель и ритор. Определял религиозную политику Луи XIV, яростно боролся против протестантизма, в 1682 г. утвердил декларацию о галликанских свободах. Боролся с квиетизмом Фенелона.
55
Мадзини Джузеппе(1805-72) – вождь республиканско-демократического крыла итальянского Рисорджименто. Основатель «Молодой Италии». Активный участник Революции 1848-49 гг., глава правительства Римской Республики 1849 г., в 1860 г. один из организаторов похода «Тысячи». Призывая к национальному освобождению Италии и ее объединению революционно-демократическим путем, считал участие в освободительной борьбе религиозным долгом каждого итальянца.
56
«Иисус же, узнав, что хотят придти, нечаянно взять Его и сделать царем, опять удалился на гору один» (Ин. VI, 15).