«Старые же принципы, — говорит педагог, — выветрены до того, что вместо традиций сохранилась плохая рутина, не позволяющая даже копировать старых мастеров» [89]
В доказательство этому можно было бы привести чрезвычайно много характерных примеров. Я приведу только два. показывающие, что в Европе декаданс уже так силен, что искусство там не дает настоящих мастеров.
Когда нужно было восстановить разрушенную часть Реймского собора, не оказалось ни одного архитектора, который мог бы справиться с этой задачей, и пришлось от реставрации отказаться.
Другой пример — это свидетельство из 60–х годов прошлого столетия; уже тогда Фромантэн в своей книге сетовал на то, что во Франции нет ни одного живописца, который мог бы дать хорошую копию Гоха [90]
Я сам присутствовал при том, как художник Анкетен в Париже приглашал всех профессоров Парижской академии, чтобы они вместе с ним при публике, в аудитории, показали, как они могут от руки нарисовать «акт» (нагое тело). Ни один из этих профессоров не принял вызова, под тем предлогом, что такая демонстрация — ниже их достоинства. И прав был Анкетен, заявив, что никто из них просто не смог бы этого сделать.
Недаром сейчас можно встретить в художественных журналах Западной Европы выражение: «тоска по старым мастерам».
Конечно, никакого другого воспитания, кроме воспитания ученика «у ног мастера», при этих условиях в живописи и быть не может. И то же в архитектуре, скульптуре и т. д. «Мастер» и живущая на его кошт маленькая семья работников, которая составляет его школу, как в свое время были разные Марки д'Оджоне при Леонардо [91] — вот к чему пришла художественная школа, только нет у нее ни одного художника, равного хотя бы посредственному живописцу Возрождения.
Все это чрезвычайно характерно как свидетельство того тупика, в который художественное образование зашло в Европе. Россия пережила то же самое. И когда коммунисты и близкие к коммунизму художники–специалисты оказались перед задачей реформировать образование в художественных учреждениях, то они натолкнулись на полное отсутствие каких–либо научных методов, какой–либо научной обоснованности преподавания. В школах готовится художник, более или менее оторванный от жизни, и уж совсем мало обращается внимания на художника, который должен быть проводником художественного влияния в индустрии и кустарничестве.
Несколько лучше обстоит дело в музыкальных учреждениях. Известно, что преподавание музыки строится на более точных основаниях. Тем не менее и в области музыкального образования надо было задуматься над некоторыми реформами. Последние сравнительно благополучно проведены т. Б. Л. Яворским [92] и содействовали приближению преподавания к живым задачам, очищению его от всяких наростов. Характерно, что эти реформы встретили немалое сопротивление со стороны музыкальной профессуры.
Гораздо хуже обстоит дело в другой области, в многострадальной области изобразительных искусств. Тут мы программу перекраивали бесконечное количество раз, собиралось бесконечное количество комиссий, и в итоге установлена недавно временная программа, производящая впечатление довольно шаткой конструкции. Думается, что здесь предстоит еще очень много работы *. Если программу разделить на две основные задачи: научно методизировать преподавание и приблизить его к живым производственным целям искусства, то можно сказать, что в первом отношении мы потерпели наибольшие неудачи, и я очень боюсь, как бы мы не склонились к тому, чтобы выплеснуть ребенка вместе с водой из ванны. Этого не может быть, и этому никто не поверит, будто в живописи, скульптуре и архитектуре исключается возможность общих классов, в которых постигается основная грамота искусства. Совершенно ясно, что пока мы не будем иметь в этом отношении довольно четко установленных приемов изучения, которые были бы собраны в определенные кафедры, как это сделано в музыке, до тех пор настоящей методики в области преподавания изобразительных искусств не будет. Не думаю, чтобы в этом направлении у старых академиков не было проделано порядочной работы. Надо, чтобы молодые люди, сначала вне всяких направлений, могли воспринимать то, что является основанием искусства и художественного ремесла, а потом уже совершенно свободно выбирали
89
Луначарский в своем переводе цитирует книгу Корнелиуса «Художественная педагогика (основные тезисы для организации художественного об разования)», вышедшую в Германии в 1920 г. Его рецензию на эту книгу см. в журн. «Художественная жизнь», 1920, № 4–5.
92
Б. Л. Яворский (1876—1942) — музыкант, автор теории «музыкального мышления» (ранее называвшейся им теорией «ладового ритма»), композитор и пианист, доктор искусствоведческих наук. Один из организаторов Народной консерватории в Москве в 1906 г., организатор Народной консерватории в Киеве в 1917 г. С 1918 г. был заместителем заведующего отделом художе ственного образования Главпрофобра (В. Я. Брюсова), затем руководителем музыкальной секции Государственного ученого совета при Наркомпросе РСФСР. Участник и проводник советской реформы музыкального образова ния, пропагандист музыкальной культуры. Луначарский относился к взгля дам и деятельности Яворского с интересом и сочувствием, видел в его тео рии важную основу будущей науки, хотя и не все положения считал доста точно обоснованными.