* Памятник Лассалю художника Залита ,[126].
В Москве, где как раз мог видеть памятники Владимир Ильич, они были неудачны. Маркс и Энгельс изображены были в каком–то бассейне и получили прозвище «бородатых купальщиков» [127] Всех превзошел скульптор К.[128] В течение долгого времени люди и лошади, ходившие и ездившие по Мясницкой, пугливо косились на какую–то взбесившуюся фигуру, закрытую из предосторожности досками. Это был Бакунин в трактовке уважаемого художника. Если я не ошибаюсь, памятник сейчас же по открытии его был разрушен анархистами, так как при всей своей левацкой «передовитости» анархисты не хотели потерпеть такого скульптурного издевательства над памятью своего вождя.
Вообще удовлетворительных памятников в Москве было очень мало. Лучше других, пожалуй, был памятник поэту Никитину[129] Я не знаю, смотрел ли их подробно Владимир Ильич, но, во всяком случае, он как–то с неудовольствием сказал мне, что из монументальной пропаганды ничего не вышло. Я ответил ссылкой на петроградский опыт. Владимир Ильич с сомнением покачал головой и сказал: «Что же, в Петрограде собрались все таланты, а в Москве бездарности?» Объяснить ему такое странное явление я не мог.
С некоторым сомнением относился он и к мемориальной доске скульптора Коненкова. Она казалась ему не особенно убедительной. Сам Коненков, между прочим, не без остроумия называл это произведение «мнимо–реальной доской»[130] Помню я также, как художник Альтман подарил Владимиру Ильичу барельеф, изображавший Степана Халтурина. Владимиру Ильичу барельеф очень понравился, но он спросил меня, не футуристическое ли это произведение? К футуризму он вообще относился отрицательно. Я не присутствовал при разговоре его во Вхутемасе, в общежитие которого он как–то заезжал, так как там жила, если не ошибаюсь, какая–то молодая его родственница. Мне потом передавали о большом разговоре между ним и вхутемасовцами, конечно, сплошь «левыми». Владимир Ильич отшучивался от них, насмехался немножко, но и тут заявил, что серьезно говорить о таких предметах не берется, ибо чувствует себя недостаточно компетентным. Самую молодежь он нашел очень хорошей и радовался ее коммунистическому настроению[131]
Владимиру Ильичу редко в течение последнего периода его жизни удавалось насладиться искусством. Он несколько раз бывал в театре, кажется, исключительно в Художественном, который очень высоко ставил. Спектакли в этом театре неизменно производили на него отличное впечатление[132]
Владимир Ильич сильно любил музыку, но расстраивался ею. Одно время у меня на квартире устраивались хорошие концерты. Пел иногда Шаляпин, играли Мейчик, Добровейн, Романовский, квартет Страдивариуса, Кусевицкпй и т. д. Я много раз звал Владимира Ильича, но он всегда был занят. Один раз прямо мне сказал: «Конечно, очень приятно слушать музыку, но, представьте, она меня расстраивает. Я ее как–то тяжело переношу». Помнится. Цюрупа, которому раза два удалось залучить Владимира Ильича на домашний концерт пианиста Романовского, говорил мне также, что Владимир Ильич очень наслаждался музыкой, но был, по–видимому, взволнован.
Прибавлю к этому, что Владимир Ильич очень нервно относился к Большому театру[133] Мне несколько раз приходилось указывать ему, что Большой театр стоит нам сравнительно дешево, но все же, по настоянию Владимира Ильича, ссуда ему была сокращена. Руководился Владимир Ильич двумя соображениям. Одно из них он сразу назвал. «Неловко, — говорил он, — содержать за большие деньги такой роскошный театр, когда у нас не хватает средств на содержание самых простых школ в деревне». Другое соображение было выдвинуто, когда я на одном из заседаний оспаривал его нападения на Большой театр. Я указывал на несомненное культурное значение его. Тогда Владимир Ильич лукаво прищурил глаз и сказал: «А все–таки это кусок чисто помещичьей культуры, и против этого никто спорить не сможет».
126
Луначарский ошибочно приписал этот памятник К. Залиту. В 1918 г. на Невском проспекте у здания бывш. Городской думы был поставлен па мятник Лассалю работы В. Синайского.
128
Б. Д. Королев (1885—1963)—советский скульптор. По другим вос поминаниям Луначарского, анархисты только угрожали разрушить памятник, который уже решено было снять (ср. в статье «Советское государство и искусство» в настоящем томе).
129
Памятник поэту И. С. Никитину работы А. Блажеевича был открыт на Театральной площади (ныне площадь Свердлова) у Китайгородской сте ны 3 ноября 1918 г.
130
Мемориальная доска «Павшим в борьбе за мир и братство народов» работы скульптора С. Т. Коненкова, установленная на стене Сенатской баш ни Кремля, была открыта 7 ноября 1918 г. На церемонии открытия с речью выступил В. И. Ленин.
131
25 февраля 1921 г. В. И. Ленин вместе с Н. К. Крупской посетил об щежитие Высших художественно–технических мастерских (Вхутемас), где жила дочь умершей деятельницы международного коммунистического дви жения Инессы Арманд. Об этой поездке Ленина во Вхутемас и беседе его со студентами рассказывается в воспоминаниях И. А. Арманд и С. Сенькина (см. в кн.: В. И. Ленин о литературе и искусстве. М., 1969).
132
Ленин посетил в эти годы в Московском Художественном театре спек такли «На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского, «Дядя Ваня» А. П. Чехова, «На дне» М. Горького, а также спектакли Первой сту дии МХТ «Потоп» Ю. — Х. Бергера и «Сверчок на печи» Ч. Диккенса.
133
Отношение Ленина к Большому театру было более многосторонним. П. Н. Лепешинский рассказывает, как в 1919 г. В. И. Ленин на заседании Совнаркома отстоял Большой и Малый театры от покушений закрыть их под тем предлогом, что они якобы не нужны «рабоче–крестьянской республике» (см.: Лепешинский П. И. На повороте. М., 1955, с. ПО—112). Сам же Луна чарский не согласился, несмотря ни на какие требования рабочих, поддер жанные даже Политбюро, с предложением закрыть Большой театр и насто ял, при помощи М. И. Калинина, на отмене решения Политбюро (см.: Генкина Э. Б. О ленинских методах вовлечения интеллигенции в социалистиче ское строительство. — «Вопросы истории», 1965, № 4, с. 40—41).