К вам обращается актёр Кевин Бессингер, и я прошу вас голосовать против Инициативы 11. Инициатива 11 — «закон о фунте мяса[18]» — вовсе не то, чем кажется на первый взгляд. Она закрепляет право на добровольное «отслоение» заключённых — иными словами, удаление и выбраковку их мозга с последующим расплетением остального тела. Эта идея представляется разумной лишь до тех пор, пока не вчитаешься в текст и не поймёшь, о чём, собственно, говорится в этом законопроекте.
Инициатива 11 устанавливает, что отслоение будет добровольным; однако в то же время она разрешает тюремной администрации воспользоваться своей властью и отправить на отслоение любого заключённого по собственному выбору. Вдобавок, Инициатива узаконивает продажу органов с аукциона, а ведь это — порочная практика чёрного рынка. Вам действительно хочется, чтобы наши законодатели способствовали распространению аморальных методов расплетения?
Голосуйте против Инициативы 11! «Закон о фунте тюремного мяса» — это решение, против которого восстаёт наша совесть.
— Спонсор: Коалиция за моральные методы расплетения
Тем вечером Риса обедает не у себя в спальне, а вместе с другими обитателями в громадной столовой особняка. За длинным столом помещается две дюжины человек. Риса в середине — она не захотела сидеть во главе. Папы СайФая, один из которых, как узнала Риса, отказался от весьма прибыльной адвокатской, а другой — от зубоврачебной практики, отсутствуют.
— Дважды в неделю, — поясняет СайФай, — мы устраиваем обед только для Людей Тайлера. Члены семей не допускаются. Это время для нас. Но сегодня ты вроде как одна из нас.
Риса не знает, как ей к этому отнестись.
СайФай собирается представить Рису обществу, но доктор перехватывает у него эту честь. Он старается выставить гостью коммуны в наилучшем свете — как лояльного члена ДПР, принуждённого врагами отступиться собственных убеждений.
— Она поверила, что подчинившись им, спасёт сотни детей от расплетения, — объясняет доктор. — Но враги не выполнили своих обещаний, и теперь эти ребята отправлены в лагеря для так называемого «суммарного распределения». Риса — такая же жертва системы, и мы; и я от имени всех нас говорю ей «добро пожаловать».
Собравшиеся аплодируют, но с некоторой неохотой. Должно быть, думает Риса, большего ожидать и не следовало.
На столе грудинка и ароматные вкусные овощи, выращенные здесь, в усадьбе. Очень похоже на воскресный обед в большой семье. Все сосредоточенно, почти безмолвно, жуют, пока СайФай не провозглашает:
— Ну что, может, пора самим представиться?
— По именам или по частям? — спрашивает кто-то.
— По частям, — отвечает другой обедающий. — Познакомим-ка её с Тайлером!
СайФай начинает:
— Правая височная доля, — после чего кивает тому, кто сидит слева.
Его сосед неохотно продолжает:
— Левая рука. — Он поднимает означенную руку и помахивает ею.
Женщина рядом с ним подхватывает:
— Левая нога от колена и вниз.
Вот так и идёт вокруг стола, орган за органом:
— Левый глаз.
— Печень и поджелудочная железа.
— Основная часть затылочной доли.
Очередь доходит до Рисы.
— Позвоночник, — произносит она неловко. — Только я не знаю, чей он.
— Мы могли бы узнать, если хочешь, — предлагает женщина, которой досталось сердце Тайлера.
— Нет, спасибо, — отказывается Риса. — Не сейчас. Может быть, когда-нибудь...
Женщина понимающе кивает:
— Это дело личного выбора, никто не станет принуждать тебя.
Риса оглядывает сотрапезников — всеобщее внимание направлено теперь на неё.
— Так что... Все части Тайлера Уокера сейчас здесь, за этим столом?
СайФай вздыхает.
— Нет. У нас нет селезёнки, левой почки, кишечника, щитовидки и правой руки. Ну, и нескольких мелких кусочков мозга — в них слишком мало Тайлера и они не чувствуют взаимного тяготения. Но семьдесят пять процентов его собрано вокруг этого стола.
— А остальные двадцать пять процентов могут катиться колбаской, — говорит мужчина — левый слуховой проход. Все смеются.
Ещё Риса узнаёт, что сверкающее убранство комнат — тоже ради Тайлера. Его всегда неодолимо влекли к себе блестящие вещи. Он воровал их, что и стало отчасти поводом для его расплетения.
— Но всё, что ты видишь здесь, куплено и оплачено, — спешат уверить девушку Люди Тайлера.
— Фонд Тайлера Уокера платит вам за то, что вы живёте здесь?
— Скорее, всё наоборот, — отвечает доктор. — Само собой, поначалу всех нас одолевали сомнения... — В его взгляде появляется выражение лёгкой эйфории. — Но как только оказываешься здесь, в присутствии Тайлера, понимаешь, что это единственное место, где тебе хочется быть.
18
Отсылка к сюжету пьесы У. Шекспира «Венецианский купец», где ростовщик Шейлок требует взамен за не уплаченный долг вырезать у должника фунт мяса.