Фразер работал со всеми, и внезапно тяжелый ящик свалился прямо на него. Бледный, как полотно, вбежал он в каюту, где сидели Мак-Лин и механик; его рука висела, как плеть, — кость оказалась вывихнутой.
— Скорей давайте сюда бинты и каких-нибудь тонких дощечек для лубка! — закричал Мак-Лин.
Он за время своего пребывания в колониях привык заменять хирурга и вообще лекаря. Мак-Лин быстро вправил вывихнутый сустав руки и наложил лубок. Когда все было готово, он спросил Фразера:
— Ну, старина, а как обстоит дело с грузом? Как будто мы все еще лежим на боку. Ощущение не очень приятное, да это и небезопасно для всех нас. Ведь судно так не в состоянии будет бороться с бурей. Не помочь ли команде? Ведь нас можно было бы считать за семерых добрых матросов. Лаллу сойдет за шестерых — да я.
Фразер вспылил.
— Недоставало еще того, чтобы помогала обезьяна!
Но капитан обозвал Фразера невежей и попросил Мак-Лина спуститься с Лаллу в трюм.
Сперва Лаллу с негодованием покосился на черную зияющую дыру трюма, но потом спустился вместе с хозяином вниз и, когда понял, чего от него хотят, быстро стал хватать ящик за ящиком, тюк за тюком. Несколько больших ящиков застряли между перегородками трюма и мешали вытащить остальные. Матросы долго уже бились над ними, но безрезультатно — они не шелохнулись. Мак-Лин руководил работой Лаллу, показывал, как и что надо делать, а Лаллу напрягал свои стальные мускулы, и то, что было невыполнимым для людей, в несколько минут проделала огромная обезьяна.
Самую тяжелую работу выполнял Лаллу — он подымал груз, а матросы только укладывали ящики и тюки так, чтобы они не свалились обратно. После нескольких часов работы Лаллу корпус судна выравнялся, и крена как не бывало.
Буря не стихала. Штурвал был сломан, все мачты снесены кроме одной фок-мачты[2]. Пробовали поднять на ней парус, однако большой пользы он принести не мог. Однажды ночью при сильнейшем ветре «Красная Звезда» наскочила на мель, глубоко врезалась килем в пески и осталась неподвижной, в то время, как волны с бешенством разбивались о ее бока и перекатывались через палубу.
Как только судно остановилось и качка прекратилась, Лаллу прямо ожил и забыл о своей морской болезни. Утром они с хозяином прекрасно позавтракали, — несмотря на критическое положение, аппетит их не покинул, — и отправились прогуляться на палубу. Их встретил капитан.
— Дело плохо, мистер Мак-Лин, — сказал он, — как бы не пропал ваш багаж.
— Не беда, очень плакать не буду, капитан: уже три месяца тому назад я отослал самое ценное, со мной только старое тряпье… Но в чем дело? Разве уж так плохо? Где мы?
— У берегов острова Суматры, недалеко от Палембанга. Но хотя берег и в двухстах ярдах, мы очень крепко сидим на мели, лодки все смыты волнами. Я надеялся, что прилив подымет нас, а вышло наоборот — мы опустились еще на полтора метра глубже. Ребята строят плот, но это только самообман, — волны сейчас же разобьют его. Единственным спасением было бы, если бы кто-нибудь проплыл расстояние до берега и протащил с собой канат. Но никто из команды не берется отправиться вплавь в такую непогоду. Один Фразер мог бы это сделать — он хороший пловец, но и тот выбыл из строя из-за своей вывихнутой руки. Прямо не знаю, что и делать.
Мак-Лин посмотрел на своего Лаллу, прошептал ему что-то на ухо, и тот радостно забормотал в ответ.
— Капитан, мы с Лаллу беремся переправить канат на берег, — решительно заявил Мак-Лин.
— Разве Лаллу может так долго держаться в воде?
— Он плавает как морж. Во всяком случае мы попытаемся, а там увидим.
Через несколько минут Мак-Лин и Лаллу стояли уже у борта в пробковых поясах и ждали попутной волны. Волна подкатилась, и оба прыгнули прямо с борта в море.
Оранг плыл на животе и работал руками и ногами, как собака. Рыжая голова обезьяны и черная голова человека то пропадали под водой, то появлялись над волнами.
Мак-Лин был хороший и сильный пловец, но все-таки без помощи Лаллу он не осилил бы прибоя.
И Лаллу без поощрения Мак-Лина не вынес бы борьбы, а вместе им было легче. Но подвигаться вперед было трудно, и дело шло медленно. Волны все чаще и чаще покрывали пловцов, и Мак-Лину казалось уже, что они не достигнут берега, как вдруг он почувствовал под ногами дно. Правда, волна опять отнесла их назад, но чувство близости земли окрылило Мак-Лина, и он напряг остатки сил, чтобы удержаться на гребне волны. Это удалось ему, и волна выбросила их на берег, сильно ударив о мелкие камни. Первым очнулся Лаллу. Он взглянул на белые гребни волн и сердито заворчал на них. Когда он заметил, что хозяин лежит неподвижно рядом с ним, он схватил Мак-Лина и потащил его подальше от линии прибоя.