– Как и следовало ожидать, – говорит репортер, – президент правления Приморской корпорации Альберто Гримальди объявил сегодня об одобрении строительства на Суоннекке третьего блока АЭС. На второй реактор «ГИДРА-зеро» выделяются пятьдесят миллионов долларов из федерального бюджета, при этом создаются тысячи рабочих мест. Опасения, что массовые аресты, имевшие место на «Тримайл-Айленд»{59} этим летом, повторятся в Золотом штате{60}, не оправдались.
Надломленный и изможденный, Руфус Сиксмит обращается к телевизору:
– А когда водородный пузырь взломает корпус реактора? Когда преобладающие ветры разнесут радиацию по всей Калифорнии?
Он выключает телевизор и стискивает себе переносицу. «Я доказал это. Я это доказал. Вы не сумели меня купить и решили запугать. Я, да простит меня Господь, поддался, но теперь – все. Больше душить собственную совесть я не буду».
Звонит телефон. Сиксмит хватает трубку:
– Меган?
Резкий мужской голос:
– Они идут за вами.
– Кто это?
– Они отследили ваш последний звонок из мотеля «Тальбот», бульвар Олимпия, тысяча сорок шесть. Немедленно отправляйтесь в аэропорт, ближайшим рейсом улетайте в Англию и сделайте, если вам это надо, разоблачение оттуда. Но поспешите.
– Почему я должен верить…
– Будьте логичны. Если я лгу, вы все равно вернетесь в Англию целым и невредимым – со своим отчетом. Если я не лгу, вас убьют.
– Я требую, чтобы вы сказали…
– У вас двадцать минут, чтобы убраться отсюда, максимум. Поезжайте!
Тон набора – гудящая вечность.
Джерри Нуссбаум переворачивает стул, садится на него верхом, складывает руки на его спинке и опускает на них подбородок.
– Вообрази себе сцену: я и шестеро этих негроидов в дредлоках, и гланды мне щекочет ихняя пушка. Я толкую не о глухой ночи в Гарлеме, я толкую о Гринвич, черт его, Виллидже, средь бела, черт его, дня, после стопудового стейка с Норманом, черт его, Мейлером{61}. Ну и вот, этот черный братан шмонает меня своей двухцветной лапой и вытаскивает мой бумажник. «Чо это? Кожа аллигатора? – Нуссбаум воспроизводит акцент Ричарда Прайора{62}. – Негусто, бельчонок!» Негусто? Эти задницы заставили меня вывернуть все карманы – буквально до цента. Но кто посмеялся последним? Нуссбаум, кто же еще! Сел в такси и по пути к Таймс-сквер написал свою редакционную статейку «Новые племена», которая ныне, без ложной скромности, стала классикой и которую к концу недели у меня закупили в тридцати изданиях! Мои грабители сделали мне имя. Так что, Лу-Лу, как насчет того, чтобы ты пригласила меня на ужин, а я научил бы тебя, как извлечь немного золотишка из Клыков Судьбы?
Пишущая машинка Луизы звякает.
– Если грабители обобрали тебя буквально до цента, то что ты делал в такси от Гринвич-Виллиджа до Таймс-сквер? Ты что, расплачивался за проезд натурой?
– Ты, – Нуссбаум грузно ерзает, – просто гений по части неврубания.
Рональд Джейкс капает на фотографию свечным воском.
– Определение Недели. Что такое консерватор?
К лету 1975 года эта шутка давно устарела.
– Ограбленный либерал.
Уязвленный Джейкс возвращается к искажению фотографии. Луиза пересекает кабинет, направляясь к двери Дома Грелша. Ее босс говорит по телефону тихим, полным раздражения голосом. Луиза ждет снаружи, но слышит его слова.
– Нет – нет-нет, мистер Фрам, это очень опасно, назовите мне – эй, сейчас я говорю, – назовите мне более опасное состояние, чем лейкемия! Знаете, что я думаю? Я думаю, что моя жена для вас – это не более чем канцелярщина, отделяющая вас от вашего перерыва на гольф в три часа, что, не так? Тогда докажите мне это. У вас есть жена, мистер Фрам? Есть? Есть. Вы можете себе представить, что это ваша жена лежит в больничной палате с выпадающими волосами?.. Что? Что? «Эмоциями делу не поможешь»? Это все, что вы можете предложить, мистер Фрам? Да, приятель, ты чертовски прав, я поищу себе адвоката!
Грелш швыряет трубку, колотит боксерскую грушу, при каждом ударе выдыхая «Фрам!», падает в кресло, закуривает сигарету и замечает, как Луиза мнется в дверном проеме.
– Жизнь. Буря дерьма в двенадцать баллов. Слышала что-нибудь?
– Самое главное. Я могу зайти позже.
– Нет. Входи, присаживайся. Луиза, ты молода, здорова и сильна?
– Да. – Луиза садится на краешек стула. – А что?
– А то, что я скажу пару слов насчет твоей статьи о неподтвержденном сокрытии фактов в Приморской корпорации, и ты станешь старой, больной и слабой.
61