И, как будто он на самом деле пропел эту птичью трель, он панибратски обращается к одному незнакомцу за другим, обмениваясь с ними приятными комментариями.
– Прошу прощения, почему вы здесь? – обратился он к маленькому сухопарому человечку, который выглядел так, словно никогда не обедал.
– Из-за какой-то диковинной поэмы, – последовал ответ. – Той самой, которая разбросана в брошюрах на полу.
– А я и не заметил! Давайте-ка посмотрим, – он подобрал бумажку и посмотрел. – Ну, довольно мило: жалобные откровения, особенно в завязке. «Увы тому, кто не познает меры / Реального доверия и неподдельной веры». Разумеется, можно лишь пожалеть такого несчастливца. Сложено весьма гладко, сэр. В этом есть неподдельный пафос. Но считаете ли вы такие чувства оправданными?
– Интересно, – ответил сухопарый человечек. – Я как раз подумал что это необычная вещь, и едва ли не стыжусь признать, что она подвигла меня на искренние чувства. Прямо сейчас я чувствую, что это искренние и правдивые слова Не помню, чтобы раньше я так расчувствовался. Видите ли, мои чувства притуплены от природы, но этот стих, странным образом, проникает через мое оцепенение вроде проповеди, – которая, оплакивая мою смерть во грехе и позоре, одновременно побуждает меня быть живым и благодетельным человеком.
– Рад это слышать, и надеюсь, что с вами все будет хорошо, как говорят доктора. Но кто распространил эти стихи?
– Не знаю, я пришел недавно.
– Стало быть, он прошел, как ангел, правда? Ладно, вы откровенны и расположены к отдыху; давайте перекинемся в карты.
– Благодарю, но я не играю в карты.
– Тогда бутылка вина?
– Спасибо, я не пью вина.
– Сигары?
– Спасибо, я не курю.
– Тогда, быть может, интересные рассказы?
– По правде говоря, не думаю, что у меня есть истории, достойные пересказа.
– Мне представляется, что искренность всколыхнулась в вас, подобно воде в земле без водяных мельниц. Полно, не лучше ли распечатать карточную колоду? Для начала мы можем играть по-малому, как захотите; лишь бы игра была интересной.
– В самом деле, вы должны извинить меня. Я не верю картам.
– Как, вы не верите картам? Обычным картам? Тогда я вынужден присоединиться к нашей грустной Филомеле[57] и повторить: «Увы тому, кто не познает меры / Реального доверия и неподдельной веры». До свидания!
Фланируя вокруг и останавливаясь поболтать здесь и там, человек с книгой наконец утомился. Он огляделся по сторонам, увидел свободное место на небольшой кушетке и опустился туда. Вскоре, как и его сосед, оказавшийся тем самым добродушным торговцем, он заинтересовался сценой, которая развернулась перед ним. Это была партия в вист, где двое бледных, легкомысленных, невоспитанных юнцов, – один с красным шейным шарфом, другой с зеленым, – противостояли двоим вежливым, степенным, хладнокровным мужчинам средних лет в благочинных черных костюмах профессионального толка; очевидно, респектабельным докторам правоведения.
После недолгого наблюдения за своим соседом добродушный купец наклонился в сторону и прошептал из-за смятой «Оды», которую он держал в руке:
– Сэр, мне не нравится внешность этих юнцов, а вам?
– Мне тоже, – последовал тихий ответ. – Эти цветные шарфы – признак дурного вкуса, по крайней мере, для меня, хотя мои вкусы не обязательны для всех.
– Вы ошибаетесь; я имею в виду двух других, и не манеру одежды, а их физиономии. Признаюсь, мое знакомство с подобными господами ограничивается тем, что я читал в газетах, но эта парочка… они шулеры, не так ли?
– Дорогой сэр, нам не подобает быть придирчивыми критиканами.
– Ваша правда, сэр. Не стоит выискивать недостатки, хотя я немного предубежден в этом смысле; но определенно, эти юноши не могут быть мастерами карточной игры, тогда как их противники выглядят очень внушительно.
– Надеюсь, вы не намекаете, что цветные шейные шарфы настолько бездарны, что обречены на проигрыш, тогда как черные галстуки настолько искусны, что обязательно будут мухлевать? Искаженные, озлобленные представления, мой дорогой сэр; гоните их прочь. Видимо, чтение «Оды», которую вы держите в руке, не пошло вам на пользу. Осмелюсь предположить, что возраст и опыт недостаточно расширили ваш кругозор. Свободное и прогрессивное мышление учит нас относиться к этим картежникам, – в сущности, ко всем, кто собрался здесь, – как к участником большой игры, где каждый играет честно, в меру своих сил, и победа достается каждому из игроков.
57
Филомела (