— Это скорее всего дронт, — предположил Стивен, ощупывая пакет при прощании. — Как это любезно и заботливо с его стороны.
Он быстро дошел до "Блейкс", взбежал по ступенькам наверх, где его дожидались разбросанные вещи, и раскрыл пакет. Но там не оказалось ни костей дронта, ни додо (как он несмело надеялся), всего лишь смесь костей аистов, журавлей и, возможно, бурого пеликана.
Кости завернули в шкуру баклана, довольно хорошо сохранившуюся, но отнюдь не редкую. В магазине для натуралистов около парижского ботанического сада ее можно без труда приобрести. Но не похоже, что кто-то так грубо пошутил, и Стивен начал методично исследовать кости. Ничего. На обороте шкуры обнаружилось послание. Похоже на заметки таксидермиста, но на самом деле текст гласил:
"Si la personne qui s 'interesse au pavilion de partance voudrait bien donner rendez-vous en laissant un snot chez Jules, traiteur a Frith Street, elle en aurait des nouvelles"[51].
— "Pavilion de partance" — произнес Мэтьюрин, нахмурившись. Он попробовал разные шифры, но результат остался таким же: "pavilion de partance". Чем больше он это повторял, тем сильнее ему казалось, что когда-то давно он слышал это выражение во Франции.
Он спустился в библиотеку, все еще бормоча, но у подножия лестницы встретил дружелюбного адмирала Смита.
— Добрый вечер, сэр, — поприветствовал он адмирала, — я хочу заглянуть в морскую энциклопедию, но думаю, могу уже не ходить так далеко. Прошу, скажите мне, что значит "pavilion de partance"?
— Отчего же не сказать, доктор, — ответил адмирал, доброжелательно улыбаясь, — вы, наверное, часто видели его, уверен — синий флаг с белым квадратом посередине, который поднимают на фор-стеньге, обозначая скорое отплытие. Его обычно называют "синий Питер".
— "Синий Питер"! Ну конечно, точно. Благодарю, адмирал, очень вам признателен.
— Не за что, — ответил тот, усмехаясь, и прошел дальше по коридору, а Стивен вернулся наверх в свою комнату.
Там он сбросил с кресла свои рубашки и сел. В голове, а точнее в груди его бурлили эмоции, и некоторые весьма болезненные. Имя флага и ставшее абсолютно понятным послание тут же напомнили ему во всех подробностях некоторую серию происшествий, и теперь он сидел, глядя в пустое окно, и снова и снова перебирал в памяти ту историю.
"Синий Питер" — огромный бриллиант в форме сердца, разумеется, синего цвета, принадлежал Диане, когда она была в Париже в начале этой войны. Она им восхищалась, страстно к нему прикипела. Когда шлюп Джека Обри "Ариэль" разбился на бретонском побережье, она отлично жила в Париже, поскольку прежде чем снова стать британкой по браку со Стивеном, была американкой.
Подозревали, что Стивен — шпион. Вместе с Джеком и их спутником Ягелло, офицером на шведской службе, их доставили в Париж, в тюрьму Темпль. Велика была вероятность того, что Стивена наконец-то расстреляют. Диана попыталась спасти его, подкупив жену министра бриллиантом, и тем самым едва не обрекла на смерть. Поступок сочли подтверждением того, что доктор Мэтьюрин — особо важный агент. Их все-таки освободили, но по совершенно другой причине. Группа влиятельных лиц в Париже во главе с Талейраном придерживалась мнения, что Бонапарта можно свергнуть и закончить войну, если Англия согласится на предложенные условия мира. Оставалось только найти исключительного посланника с хорошими рекомендациями для передачи их предложения.
Их агент, Дюамель, высокопоставленный сотрудник одной из французских разведслужб, намекнул Стивену, что его считают подходящим человеком. После долгого словесного фехтования Мэтьюрин согласился на условиях освобождения своих спутников, Дианы и возвращения бриллианта. Последнее по политическим причинам оказалось невозможным в такой короткий срок, но этот вопрос обещали решить позже. Дела давно минувших лет, Стивен с тех пор ничего не слышал о "Синем Питере". На самом деле произошло столько всего, что сияние прекрасного камня осталось не более чем воспоминанием о воспоминании.
"Странное предложение, — задумался Стивен, вновь разглядывая шкуру баклана, — и небезопасное". Некоторое время он оценивал возможные затруднения — похищение, убийство и так далее, а потом заверил себя: "В любом случае стоит попробовать. Можно отправиться с медленным экипажем в полдень. Все еще успею к священному для Джека отливу, который нельзя упустить ни при каких обстоятельствах".
Стивен набросал несколько строк, в которых сообщил: если джентльмен, осчастлививший его костями, будет ждать на лугу в конце проселочной дороги в Ридженс-парке завтра в полдевятого утра, то доктор Мэтьюрин будет рад встрече. Доктор М. просит джентльмена явиться без сопровождения и держать в руке книгу. Стивен отнес записку швейцару, попросил отправить посыльного на Фрет-стрит, и возвратился к сбору багажа. Процесс оказался медленным, трудоемким и неэффективным. В клубе хватало искусных рук, которые уложили бы вещи для него. Но скрытность пустила в нем такие корни, стала настолько инстинктивной, что доктор не подпускал незнакомцев даже к собственным рубашкам.
51
«Если некто, заинтересованный в голубом Питере, захочет встретиться, то пусть оставит сообщение Жюлю, ресторатору на Фрет-стрит», и тогда получит нужную ему информацию».