– Понятно, – проворчал кто-то спереди.
Тем временем мой мозг окончательно прояснился. Судя по окружающим звукам и тряске, я находился на заднем сиденье автомобиля, медленно выбирающегося из Хомутовки. Вместе со мной в машине сидели трое недругов: двое рядом, по бокам. Третий – за рулем. Я слегка шевельнул кистями. Руки свободно лежали на коленях. То ли они забыли взять с собой «браслеты», то ли не сочли нужным их применить.
«Дофуня – цыганское имя, – подумал я. – Усадьба – те четыре особняка за общей оградой. Ходящие косяками любители дури – покупатели наркотиков. Гм! Похоже, меня захватили местные цыгане – наркоторговцы. Интересно, кто такой Виктор и каким образом «чавэллы» связаны с проводимым мной расследованием?»
Между тем тряска ослабла, а машина увеличила скорость. Очевидно, выехала с ухабистых поселковых улиц на относительно ровную лесную дорогу.
– Не мешало бы скрутить сучонку конечности, – внезапно произнес Дофуня. – Вдруг очнется раньше времени?!
Поняв, что тянуть дальше нельзя, я открыл глаза, молниеносно оценил обстановку, выхватил из-за пояса у Дофуни свой собственный «макаров-особый», угостил наркодельца пулей в сердце, не меняя ритма движения руки, выстрелил в затылок водителю и врезал локтем в горло цыгану, сидящему справа. На все это ушло не более пяти секунд. Потерявший управление джип съехал на обочину, но я, по счастью, уже успел добраться до ручного тормоза. Сердито урча мотором, автомобиль застыл в полуметре от толстой корявой березы. Утерев с лица перемешанный с кровью пот, я вытолкнул из салона мертвые тела, оттащил их подальше от дороги, старательно обыскал и обнаружил три паспорта, пухлую пачку долларов, нож с наборной рукояткой, мое милицейское удостоверение и два пистолета «ТТ». Кроме того, у фактически обезглавленног[2] водителя висел на плече короткоствольный автомат. Деньги, паспорта и удостоверение я рассовал по карманам, цыганское оружие утопил в грязной луже, а трупы забросал валежником. Затем я вернулся обратно к машине, нашел в багажнике кусок брезента, аккуратно застелил забрызганное кровью и ошметками мозгов водительское сиденье, протер ветошью ветровое стекло изнутри (также порядком загаженное), уселся за руль и погнал джип по направлению к К-му шоссе.
Если не считать разбитой в двух местах головы, визит в жилище майора Пескова можно было считать успешным. Правда, к задаче добавилось новое неизвестное в образе агрессивных наркоцыган, по заданию некоего Виктора державших дом под неусыпным контролем. (Видимо, «при помощи» жучков.) Поразмыслив, я решил вернуться сюда на днях, захватить «языка», да потолковать с ним по душам. Но сначала, конечно же, «Кактус» и связанные с клубом люди из полковничьего списка. В первую очередь диджей Артур Арцибашев. При умелом обращении мальчик расскажет массу занятных вещей! В том числе и о мачехе Марины. А дальше, как обычно, по цепочке. В тот момент дело представлялось мне довольно простым и не требующим особого напряжения сил. Боже милостивый! Как глубоко я заблуждался!!! Впрочем, не будем забегать вперед…
Остановившись в ста метрах от шоссе, я взял джиповскую аптечку, обработал раны на голове, слил из радиатора воду, умылся, почистил одежду, при помощи носового платка ликвидировал в машине свои отпечатки пальцев, прикурил сигарету и отправился ловить попутку…
Н-ск встретил меня грозой и проливным дождем. В темном небе мелькали голубые всполохи молний. Оглушительно грохотал гром. Хлещущая из набрякших туч вода буквально затопляла улицы.
Добравшись до своей квартиры, я принял горячий душ, надел сухую одежду, сварил крепкий кофе, налил в чашку, и… в следующее мгновение зазвонил телефон. «Кто бы это мог быть?» – удивленно подумал я, снимая трубку. Оказалось – Оксана.
– Куда ты пропал? И почему отключил мобильник?! Решил бросить, как надоевшую игрушку?! – В голосе девушки звучала искренняя, гневная обида.
– Нет, солнышко, нет! – горячо заверил я. – Просто по делам много мотался.
– Тогда приезжай. Я жутко соскучилась! – голос Оксаны заметно смягчился.
– Обязательно, дорогая. Уже лечу! – нежно проворковал я, повесил трубку на рычаг и криво усмехнулся. «Вот те на! Девчонку-то мне специально подсунули! А я, болван, и не догадался! Тут не иначе задействованы оборотни из Конторы. Чувствуется почерк спецслужб. Зная о расследовании майора Пескова и о том, какая участь вскоре ожидает Андрюху, они заранее просчитали, кому именно Рябов передаст эстафету, и приставили к нему осведомителя!!! Я быстро прокрутил в мозгу обстоятельства нашего с Оксаной знакомства. Уютный полуподвальчик бара «Нирвана»… Девять часов вечера… К одинокой очаровательной девушке нагло пристают два подвыпивших кавказца. Чуть ли не одежду срывать начинают!.. Я доблестно вмешиваюсь и от души бью им морды. В процессе опрокидывается пара столов и разбивается энное количество посуды. Но администрация не склонна поднимать скандал. Бесчувственных джигитов уносят местные вышибалы, я расплачиваюсь за причиненный ущерб, и дело благополучно замято… Ко мне подходит спасенная красотка, застенчиво благодарит. Выглядит она потрясно, вся такая милая, непосредственная!.. Естественно, я приглашаю ее к себе за столик. Выпиваем по коктейлю. Девушка представляется Оксаной, художником-оформителем, находится в двухнедельном отпуске. Ну надо же, какое удачное совпадение!.. Еще несколько коктейлей. Раскрасневшаяся от выпитого, Оксана зовет меня в гости. Охотно соглашаюсь… Ловим такси… Дом добротный, пятиэтажный, сталинской постройки. Квартира полностью соответствует профессии моей новой знакомой: скромно, но со вкусом обставлена, на письменном столе листы ватмана, чертежные принадлежности, кисти, краски, незаконченные эскизы… Вновь теплые слова благодарности и бутылка шампанского из холодильника… Затем мы оказываемся в постели, из которой я почти не вылезал на протяжении семи дней. А сегодня утром – звонок шефа! После моего ухода осведомительница докладывает хозяевам: «Объект спешно отправился на встречу с начальством». Тем, кто подсунул мне эту куколку, становится все ясно… Теперь же ей, похоже, поручили заманить меня в ловушку. Возьмут «влюбленного идиота» тепленьким, без шума. Допросят с применением психотропных препаратов и по-тихому ликвидируют. Ничего не скажешь! Грамотно работают, сволочи! Однако в одном они крупно прокололись. Я НЕ ДАВАЛ ОКСАНЕ НОМЕРА ДОМАШНЕГО ТЕЛЕФОНА!!! Ну что же, родимые! Давайте сыграем в кошки-мышки. Только, чур, по моим правилам!
Я надел под рубашку бронежилет, разобрал, тщательно смазал и вновь собрал «макаров-особый», на специальных ремнях закрепил под правой штаниной десантный нож, набросил кожаную куртку и сунул в нагрудный карман японский диктофон.
Потом я заглянул в кладовку, достал оттуда драное безразмерное пальто, лохматую накладную бороду и замызганную шерстяную шапочку. Запихнул их в объемистую спортивную сумку, запер квартиру, спустился по лестнице во двор и выгнал из гаража-ракушки свою не первой молодости «девятку»…
ГЛАВА 3
Машину я оставил в подворотне, в квартале от Оксаниного дома, заскочил на минуту в ближайший подъезд и вышел обратно в облике дико обросшего, вконец опустившегося пьянчуги. Картину дополняла купленная мною по дороге бутылка дешевой суррогатной водки, которую я бережно прижимал к груди. Посудина была наполовину пуста. (Вторую половину я вылил на пальто.) Изо рта у меня торчал потухший «бычок» «Беломора». Покосившись на собственное отражение в луже, я удовлетворенно хмыкнул: «Экий, «красавец»! Родная мама не узнает» – и, пьяно раскачиваясь, побрел вперед. К тому времени ливень уже утих, но мелкий дождик продолжал накрапывать. Мое влажное рубище воняло сивухой и псиной. Редкие прохожие брезгливо шарахались в сторону, а собаки облаивали. Тоже с явным отвращением. В общем, маскарад удался на славу! В интересующем меня дворе-«колодце» стоял синий «Вольво» с приспущенным боковым стеклом. В салоне на передних сиденьях расположились двое темноволосых молодых людей. Внимательно присмотревшись, я узнал в них тех самых горцев, от которых неделю назад «спас» Оксану в баре «Нирвана»! На лицах джигитов еще сохранялись отчетливые следы моих кулаков. Они оживленно беседовали по-чеченски. Этот язык я знал не многим хуже, чем родной русский, и благодаря хорошей акустике сумел разобрать обрывок разговора.