Для решения вопроса локализации гипотетического Русского каганата исследователями привлекаются данные так называемого «Баварского географа». Документ этот вызывает множество споров: по поводу времени его составления, целей и, главное, содержащейся в нем информации. Новейший исследователь «Баварского географа» А. В. Назаренко пришел к выводу, что этот документ был составлен в южношвабском монастыре Райхенау после начала 870-х гг. При этом единственная сохранившаяся рукопись, вероятно, является оригиналом памятника[133]. Но существуют и другие точки зрения на вопрос о времени создания данного письменного памятника. Так, по палеографическим особенностям текста его предлагали датировать первой половиной или серединой IX в. (Б. Бишофф), исходя из интерпретации содержания документ относили к 817 г. (Л. Гавлик), ко времени между 833 и 890 гг. (П. Раткош), позже 844 г. (X. Ловмяньский, В. Фритце) и даже к периоду сразу после 795 г. (Л. Дралле)[134]. Как бы то ни было, к приводимой в документе информации историки относятся с доверием, несмотря на то что некоторые из содержащихся в нем этнонимов не поддаются идентификации.
Текст «Баварского географа», который по месту создания было бы правильнее называть «швабским»[135], имеет заглавие: «Описание городов и областей к северу от Дуная» («Descriptio civitatum et regionum ad septentrionalem plagam Danabii»). В действительности в этом письменном памятнике отсутствует сколько-нибудь подробное описание обозначенной территории. Данное «Описание» представляет собой перечень племен и народов Центральной и Восточной Европы. Этнонимам, как правило, сопутствуют данные о количестве городов у того или иного народа. Более достоверными являются данные «Баварского географа» об областях близких к Франкскому государству, по мере удаления от его границ количество городов неумеренно возрастает[136]. Ближе к концу этого уникального документа читаем: «Caziri. civitates. C. Ruzzi. Forsderen. liudi» («Кациры — 100 городов. Руссы. Форшдерен лиуды»)[137].
При анализе данного фрагмента учитывают, что в «Баварском географе» последовательно рядом указываются соседствующие общности. Это облегчает идентификацию некоторых «темных» этнонимов[138]. Упомянутые в документе Caziri — это, несомненно, хазары. Что касается Forsderen. liudi, то, несмотря на некоторые лингвистические сложности[139], этот этноним отождествляют с древлянами (Forsderen. liudi — это калька с герм. — «лесные люди»)[140]. Таким образом, Ruzzі «Баварского географа» размещались между хазарами и восточнославянским племенным союзом древлян, т. е. на территории Среднего Поднепровья[141].
1.2.2. Древнейшие известия о торговой активности русов
Некоторые западноевропейские свидетельства используются исследователями для доказательства существования интенсивных контактов (прежде всего, торговых) носителей имени «русь» с Западом в IX в. (и даже ранее). Так в дарственной грамоте восточнофранкского короля Людовика II Немецкого (840–876) Альтайхскому монастырю[142] на земли в Баварской восточной марке названо и местечко (или небольшая территория) Rûzâramarcha[143]. Грамота Людовика II сохранилась в оригинале и датируется 862/3 г. — marcha — это часто встречающееся в немецкой топонимии название, обозначающее центр мелкого территориального подразделения графского округа, позднее — сельскую общину[144]. А. В. Назаренко высказал предположение, что первая часть сложносоставного топонима представляет собой производное от этнонима «русь». Сама Rûzâramarcha располагалась на торной дороге вдоль южного берега Дуная. Здесь купцы, приплывавшие по Дунаю с востока в Баварскую марку, из-за географических условий должны были перегружать свои товары с кораблей на возы. В значительно более позднем источнике — уставе австрийского герцога Леопольда V 1192 г. — «рузариями» (Ruzarii) названы регенсбургские купцы, торгующие с Русью и на Руси. А. В. Назаренко предполагает, что в данном случае «рузарии» — это латинизированная разновидность прилагательного «русский» в средневерхненемецком языке. Соответственно именно русские купцы, часто наведывавшие территорию Баварской восточной марки, дали название местечку Rûzâramarcha[145]. Дальнейший лингвистический анализ топонима Rûzâramarcha позволил исследователю сделать вывод, что оригиналом для заимствования послужила именно славянская форма этнонима русь (с вост.-слав. ű), а не его гипотетический скандинавский прототип *rôþs-. Следовательно, «уже в первой половине IX в. носители этнонима "русь", кем бы они ни были этнически, пользовались славяноязычным самоназванием»[146].
133
134
Там же. С. 56–59;
135
До нашего времени он дошел в единственном списке в составе сборника, хранящегося в Баварской государственной библиотеке в Мюнхене.
136
Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 293;
137
138
140
141