— Тебе не придется меня уговаривать по той же причине, по которой мне больше не нужно уговаривать тебя. — Я положила руку ему на сердце. — Когда пароход тонул… когда казалось, что времени больше не осталось, я все думала, как было глупо мучить себя и прощаться навеки на минуту раньше, чем следовало. А сейчас случилось чудо. Ты снова со мной. И на этот раз я никуда не уйду, Алек.
— По той же причине. — Он мягко улыбнулся. — Потребуется что-то более серьезное, чем Братство, чтобы снова разлучить меня с тобой.
Я придвинулась к нему, чтобы прижаться целиком, от виска до пальцев на ногах.
— А куда мы поедем?
— Хотелось бы мне остаться тут навсегда. В этом номере, в этой кровати. — Огонь раскрасил неукротимые кудри Алека в почти рыжий цвет. — Но ведь ты хочешь, чтобы я вел себя практично, правда, Тесс? Нам придется вернуться в Чикаго, хотя бы на время. Нужно уладить дела отца. Я не хочу брать на себя руководство «Сталью Марлоу», но нужно решить, кому я могу доверить компанию. И… я понимаю, что похоронить его мы не сможем, но мне бы хотелось поставить папе надгробный камень. Что-нибудь в память о нем.
Я сжала его руку, соглашаясь с ним, но спросить все равно должна была:
— А люди не будут удивляться, что ты… ну… жив?
— Да, но это довольно легко объяснить. Ты же говорила, что газетные сообщения о «Титанике» выходят по два-три раза в день и зачастую противоречат друг другу. Мы просто скажем, что меня случайно не внесли в список выживших, а сам я был ранен и до сих пор не мог послать им маркониграмму.
Да, это звучало разумно. И мне понравилось, как Алек сказал «мы», как он прекрасно понял: что бы ни случилось дальше, мы с ним будем вместе. Распластав ладонь по его мускулистой груди, я прошептала:
— И ты свободен.
Может быть, нам придется скрываться. — Пусть благородство и чувство вины больше не заставляли его отталкивать меня, Алек все еще считал, что обязан меня предостеречь. — Братство не отпустит меня так легко, даже если я вовсе отойду от дел «Стали Марлоу». Наверное, мне следовало бы сделать это прямо сейчас, пока они ничего не знают, но я не могу поступить так с дедом, бабушкой и кузенами. Прикинуться мертвым было бы для Алека лучше всего, но слишком жестоко. На это он не пойдет никогда. Я мысленно нарисовала себе ту хижину на границе, о которой он говорил когда-то: небольшую, но укромную и уютную, не пограничную заставу, а настоящий домашний очаг с вьющимся из трубы дымом и занавесками на окнах. Огородик с овощами для нас обоих и цветы для меня — просто поразительно представлять себе, что у меня может быть собственный клочок земли, где можно посадить цветы. Алек больше не будет вести образ жизни богатого человека. Я больше не буду прислугой. Мы станем равными. Вместе.
— До тех пор, пока мы вместе, с нами все будет хорошо. Ведь ты это знаешь, правда?
— За исключением ночи полнолуния.
— Одна ночь в месяц! Я точно знаю, с этим мы справимся.
— Надеюсь.
И хотя Алек все еще мучился сомнениями (с учетом всего случившегося он имел на это полное право), я больше не чувствовала в нем прежнего фатализма. Он все-таки поверил, что имеет шанс прожить хорошую жизнь. Со мной. Я сказала:
— Ты свободен и от контроля Братства тоже. Теперь мы это знаем. Михаил попытался, но у него толком ничего не вышло. Серебро, к которому ты прикасался во время инициации, спасло тебя.
— Ничего подобного.
Я приподнялась на локте и уставилась на Алека. Он выглядел совершенно серьезно и вовсе не испуганно. Собственно, единственное слово, описывающее выражение его лица, — это радость.
— Михаил поймал меня, — сказал он. — Подчинил себе и удерживал до тех пор, пока не приказал убить тебя, — а вот этого я не сделаю никогда. Моя любовь к тебе — вот что оставляет меня человеком, Тесс. И так будет всегда.
От автора
Хотя во время обдумывания и написания этой книги я провела исследования по «Титанику», в некоторых местах, конечно, предпочла точности драму. К примеру, Мириам почти наверняка садилась на судно в Шербуре, а не в Саутгемптоне; слуги, путешествующие третьим классом, — это неслыханно; я уверена, что ключ, выданный Тесс, — это тоже неслыханно; и на «Титанике» не было никакого «седьмого лейтенанта». Но вместо того, чтобы измышлять жизнь настоящего офицера на борту судна, я решила придумать Джорджа Грина и его статус на корабле. Я вообще по возможности старалась обходить стороной реальных личностей. Написание большой паранормальной любовной истории, случившейся во время реальной катастрофы, могло бы показаться неуважением, если бы эта история не была целиком и полностью выдумкой, такой, когда автору не приходится сообщать что-либо о поведении, мотивах и виновности кого-либо действительно существовавшего. Среди нескольких реальных пассажиров, названных по имени, только конструктору Томасу Эндрюсу отведена роль чуть большая, чем эпизод, и только потому, что он в самом деле выполнял роль неофициального консультанта на рейсах, совершаемых компанией «Уайт стар», благодаря доверию, которое испытывали к нему все. И мне хотелось, чтобы об этом узнали чуть больше.
Имеются некоторые исторические моменты, которые я, несмотря на все свои усилия, так и не смогла прояснить. Кто, например, мог знать, где на «Титанике» был вольер для собак — или что мне когда-нибудь потребуется подобная информация? Там, где я не могла найти точного ответа, приходилось руководствоваться догадками.
Морклифф и Лайлы вымышлены, но тяжесть жизни Тесс в услужении вовсе не преувеличена. Все, начиная от плохого матраса и замерзающей по утрам воды в тазу до отсутствия электричества и водопровода в жилье, отведенном прислуге, отличается исторической точностью — спасибо моей подруге Таре О'Ши и ее обширному собранию книг о жизни слуг в начале двадцатого столетия. Мой интерес к этой теме возник после просмотра классического телесериала «Вверх и вниз по лестнице» [10]. Внимательные фанаты сериала непременно обнаружат, что печально известная леди Марджори Беллами ненадолго появляется и в моем романе.
Среди книг о «Титанике», на которые я преимущественно полагалась, есть классическая «Памятная ночь» Уолтера Лорда и «1912 фактов о „Титанике"» Ли. В. Мередета. Кроме того, я сочла бесценными архивы и форумы на сайте www.encyclopediatitanica.com, где энтузиасты и родственники выживших собрали настоящую сокровищницу информации о корабле, крушении, последствиях и той эпохе. За любые точные исторические детали нужно по праву благодарить энтузиастов, которые сохраняли рассказы о «Титанике» в течение всего прошлого столетия; во всех ошибках виновата только я сама. И наконец, следует отметить, что замысел книги возник у меня во время посещения передвижной выставки артефактов с «Титаника» в Нью-Йорке, причем пошла я туда по настоянию своей подруги, титаникофилки Дженнифер Хеддл. В день, когда я узнала, что права на книгу проданы, я снова ходила на эту выставку с моей подругой Наоми Новик. В день написания последней страницы я посетила выставку в третий раз — в Мельбурне, Австралия, — с моим трудолюбивым австралийским издателем Джорданом Вивером. Потакая страсти Джен к этой теме, я набрела на грандиозную идею: благодаря тому, что Наоми и Джордан потакали моему новробретенному энтузиазму, я выяснила немало замечательных подробностей, рассматривая на выставке восстановленные артефакты и реконструированные корабельные помещения. Поэтому большое спасибо всем троим.
Об авторе
Клаудия Грэй — псевдоним новоорлеанской писательницы Эми Винсент, автора серии «Вечная ночь», бестселлера «Нью-Йорк таймс». Ей довелось поработать юристом, журналистом, диск-жокеем и очень плохой официанткой. Книга «Тайны необъясненного», принадлежавшая ее дедушке и бабушке, вероятно, подтолкнула воображение Эми, и она начала сочинять истории мистические и непостижимые, такие как о вервольфах на «Титанике».
Ее веб-сайт www.claudiagray.com.