— Не уверена, что это так уж кстати, хотя и понимаю, о чем ты.
Сент-Ив подумал о пятифунтовой ассигнации, данной им Кловер ради тетушки Гоуэр, — эти деньги сплыли в буквальном смысле слова. Пожалуй, не стоит рассказывать о них Элис.
— Думаешь, стоило сообщить констеблю Бруку, что Кловер сбежала? — спросила Элис.
— Не хочешь же ты, чтобы полиция устроила погоню за несчастной девушкой.
— В каком это смысле Кловер «несчастная девушка», Лэнгдон?
— Она ухаживала за своей вдовой тетушкой в Мейдстоуне, работала на фабрике в этих ужасных условиях, — он пожал плечами, словно это говорило само за себя.
— И прислуживала негодяю, которого непонятно как земля-то носит.
— В ее признании так и написано, и она подписала его по доброй воле. Все подробнейшим образом изложено — раскрыты все тайны.
— Если бы не признание, ей грозила бы виселица. Скажи-ка, ты поверил ее россказням или просто пожалел пригожую девицу?
Сент-Ив перевел взгляд на гобелен и задумался. Оттуда при свете свечей на него глядели блестящими глазками звезды.
— И то и другое. Мне показалось, что мир к ней несправедлив. Откуда мне знать, виновна она или нет, но я ничуть не сомневаюсь, что Хенли Тауновер убил бы ее, как и других, — мы знаем про четверых, кроме Пинка. Дэвиса я даже не считаю, этот не лучше своего хозяина; к тому же мы не знаем, куда пропал Дженкс — может, скрылся после убийства Пинка. Хенли Тауновера повесят, и никто не пожалеет, что он покинул этот мир. Так что меня не очень беспокоит, что Кловер удалось избежать уготованной ей участи, тем более что мне отвратительно, когда казнят женщин.
— Только женщин, но не мужчин?
— Да, в целом так, хотя, возможно, это и нелогично. Надо занести в список вопросов, чтобы задать викарию.
— Пусть так, — Элис пристально посмотрела на мужа и сказала: — Мне нравится, что ты такой сентиментальный в душе, Лэнгдон, но не хотелось бы думать, что Кловер Кантвелл тебя перехитрила.
— Перехитрила меня? — с притворным возмущением произнес Сент-Ив. — Никогда.
Общество гурманов[4]
Посвящается Вики
ГЛАВА 1
ТИХИЙ УЖИН
На утесе над городком Бродстейрс, на почтительном расстоянии от моря, возвышался деревянный особняк в готическом стиле. Высокий, узкий, со стрельчатыми окнами и заостренными крышами, он стоял здесь за много лет до того, как Бродстейрс разросся вдоль меловых обрывов побережья Кента. Вязы и буки, поднявшиеся вокруг особняка за последнее столетие, почти полностью скрыли от посторонних глаз смотровую площадку на юго-восточном краю крыши.
С площадки открывался вид на суда, пришвартованные в Даунсе и идущие под парами из Ла-Манша, а сквозь деревья, если приглядеться, виднелся, правда едва-едва, силуэт замка Кингсгейт-Касл. В особенно ясные ночи, когда свет луны падает на мели Гудуин, человек с острым зрением мог в предрассветные часы различить контрабандистов, плывущих на быстрых люггерах в укромные бухты. Высокие окна второго этажа особняка по ночам закрывали выпуклыми ставнями, что придавало старому серому дому загадочности, а когда с моря надвигался туман, он и вовсе превращался в невидимку. Постояльцы, приезжавшие отдохнуть в одном из отелей с видом на море в Бродстейрсе, могли прожить там целый месяц, даже не подозревая о существовании этого здания. А местные обходили его стороной.
Джулиан Хоббс, войдя в открытые ворота, остановился на середине длинного проезда, отходившего от дороги, и с недоверием оглядел дом. Ставни окон второго этажа были широко распахнуты, и даже тени от листвы на окнах не могли скрыть движущийся силуэт. Солнце клонилось к закату; и, глядя на возвышающийся над ним призрачный замок, Хоббс пожалел, что приехал позднее, чем собирался. Увы, у дилижанса по дороге из Кентербери отвалилось колесо, и починка заняла чертову прорву времени.
Неизвестно, какой прием ожидает его здесь и примут ли его вообще, но он не сомневался, что цель его визита не требует присутствия констебля. На случай неприятностей он носил с собой утяжеленную трость. Но что-то в этом старом доме вызывало в нем смутную, безотчетную тревогу. Однако подобные мысли относились к области воображения, а Хоббс был человеком практическим, поэтому выбросил их из головы и, похлопав набалдашником трости по ладони, решительно двинулся вперед по обрамленному деревьями проезду, намереваясь через два часа с комфортом отбыть на вечернем дилижансе в Кентербери.