Второй закон категорически запрещает пить спиртное в аэропортах, дабы пилоты не садились за штурвал пьяными. Идея сама по себе неплохая, но каждый пилот знает по собственному опыту, что единственный способ обуздать похмелье и привести себя в норму — это бутылка пива. Или две.
К счастью, в ремонтном ангаре был человек, который имел солидный приработок, врачуя похмелье у пилотов. Я уже встал и собрался отправиться «за текущим ремонтом», когда в кафе появился Фредерик Уэллз Хоумер.
Он улыбнулся мне, подошел и сел за столик.
— Надеюсь, здоровье пошло на поправку, сэр?
— В любом случае мне лучше.
Я снова сел и закурил. По крайней мере, мне нужно было извиниться перед этим типом.
— Я сожалею о своем поведении там, на дорожке… — пробормотал я.
— Забудем об этом. Всему виной плохое самочувствие. — Он печально улыбнулся. — Полет из Стокгольма в таком состоянии вполне может считаться рекордным. Полагаю, это около пятисот миль? В такие руки можно спокойно вверить даже свою жизнь.
Я украдкой покосился на него. Это могло показаться издевательством, но было сказано совершенно серьезным тоном, каким он произнес свое имя.
— Мне не совсем понятна эта убежденность. Встреть сам я пилота в состоянии такого похмелья, наверняка предпочел бы отправиться на субмарине.
На его лице снова заиграла улыбка.
— Но все-таки можно будет отвезти меня на место?
— Это зависит от того, куда и когда.
Я не испытывал особого желания везти его куда бы то ни было. У меня был контракт с компанией «Каайя», и я уже задолжал ей один вылет. Но не так часто приходится видеть в Лапландии джентльмена с манерами Роберта Э. Ли. Направляясь в Стокгольм, я встретился в Хельсинки с парой директоров из «Каайи», но манеры Билли Кида[2] им и не снились. Я уже больше пяти недель занимался по их заданию воздушной разведкой, и в результате не нашел запасов никелевой руды даже на одну финскую марку, что они вполне могли объяснить моим бездельем. Полет в Стокгольм на уик-энд это как раз доказывал.
— Досконально зная эти места, вы, вероятно, сможете посоветовать мне, где можно поохотиться на медведей.
— На медведей? — Тут я вспомнил зачехленные ружья в его багаже. И покачал головой: — Вам трудно будет получить лицензию на отстрел медведей. Их выдают весной. Мне известно, что всего за сезон разрешается отстрел сорока с небольшим особей.
Он только кивнул и продолжал ждать ответа.
Я тоже не спешил продолжить нашу беседу. Мне было известно, где в этих краях можно встретить медведей. Ведение воздушной разведки полезных ископаемых предполагает чаще всего полеты на высоте не выше ста ярдов, а на одномоторном самолете — еще и постоянное наблюдение за местностью, в поиске посадочной площадки на случай, если одиночный мотор нагонит на тебя непреодолимую сонливость. В Финляндии, стране по преимуществу лесной, это мало чем может помочь, но зато позволяет узнать, что происходит на земле. И за последние две недели я видел пять медведей, или одного и того же раз пять.
Тут были две загвоздки. Первая состояла в том, что, высаживая его в этом уголке медвежьей страны, я мог ручаться, что высадка произойдет в самом центре района моей авиаразведки. И, окажись он шпионом конкурирующей компании, дело может кончиться весьма плохо. Но до сих пор мне, право, это в голову не приходило. Одну загвоздку я объяснил. Оставалась еще одна.
— Вот посмотрите, — сказал я. — Я смогу высадить вас возле того района, где недавно видел нескольких медведей. Загвоздка же состоит в том, что таким образом я нарушаю закон.
Он вежливо приподнял брови и стал ждать моих объяснений.
— Этот район объявлен запретной зоной. Во всяком случае для самолетов. Она тянется вдоль границы с Россией и имеет ширину миль в сорок пять. Вся зона — территория Финляндии, но финны объявили ее запретной в знак мирной инициативы, чтобы у русских не возникало никакого повода для жалоб на шпионскую деятельность с противоположной стороны, так что финны отнесутся к вам весьма серьезно, если поймают в этой зоне.
Меня они не поймали. Пока. Потому что в сети их радаров есть бреши и еще потому, что при воздушной разведке самолет летает значительно ниже зоны действия радаров. А в общем-то вся обследуемая фирмой «Каайя» площадь находилась целиком в запретной зоне.
2