Прерывистый характер русской истории, а также малочисленность дошедших до нас художественных памятников не дают возможности нарисовать полную картину развития и использования носителями власти в Русском государстве атрибутов этой власти. Тем не менее сравнительный анализ комплекса вещественных и письменных источников, параллелизм истолкования памятников материальной культуры Руси и соседних стран позволяют выделить основные вехи этого процесса в соответствии с государственными теориями власти. Среди них – идея преемственности власти московских великих князей – через владимирских – от киевских и, как результат, исключительность патронирования московских князей теми святыми, которые покровительствовали князьям-воинам Древнерусского государства, чем, в частности, можно объяснить пристрастие московских князей к Георгию-Змееборцу (здесь, правда, надо учитывать и политическую ситуацию); идея преемственности великодержавной власти от византийских императоров[205], в результате с начала XIV в. легенда об императорских регалиях использовалась в Северо-Восточной Руси, а «дары» принимали соответствующую форму регалий, передаваясь по наследству потомками Ивана Калиты[206]; теория знатного происхождения русских государей от императора Августа, которая начала складываться в Московском государстве в конце XV в. и «породила» иную государственную символику и эмблемы (как известно, Иван III Васильевич хотел «во всем равняться – в титулах и в формулах грамот, и во внешности булл – цесарю и королю римскому»). Последующие государи продолжали изменять властную атрибутику, приближая ее к общеевропейской. Уже Иван Грозный, венчавшийся на царство «по византийскому образцу», осознавал реальность бытия и в споре со шведским королем о титуле гневно восклицал: «А что писал еси о Римского царства печати, и у нас своя печать от прародителей наших, а и римская печать нам не дико: мы от Августа Кесаря родством ведемся»[207]. Действительно, он создал ряд государственных печатей по образцу европейских. Но это предмет дальнейшего разговора.
II. Эволюция государственного герба России
Становление восковой печати в Северо-Восточной Руси[208]
Несмотря на значительные успехи, достигнутые в изучении русских печатей[209], многие вопросы отечественной сфрагистики остаются невыясненными. Проблематичным, в частности, является становление восковой печати на Руси – время появления, цель употребления, ее связь с правовыми понятиями общества, типология, иконография и пр.
Развитие института печати в Древней Руси на протяжении первых почти пяти веков его существования отражено в отечественной историографии. Определены первоистоки этого института, выделен архаический «довизантийский» тип печати, какой является булла князя Святослава Игоревича (ум. в 972 г.)[210], разграничены этапы бытования в Древней Руси того или иного типа буллы, сформулирован тезис о функциональной сущности русской буллы[211]. В целом для Руси в течение ряда столетий характерно использование вислой металлической печати по византийскому обычаю.
В течение XIV–XV вв. в дипломатической практике русских княжеств, а затем и общерусского государства удостоверительную функцию начинает выполнять восковая печать[212].
Следует подчеркнуть, что переход от металлических печатей к восковым предполагает не только перемену материала печати, но также утверждение нового (по сравнению с прежним) изображения – как правило, светского (за исключением печатей лиц духовного звания) круговой легенды определенного содержания, варьирования способа опечатывания документа, скрепляемого вислой или прикладной печатью, и т. п. Процесс утверждения восковой печати в дипломатической практике Руси происходил постепенно, имел региональные особенности. Выяснение всех аспектов этого процесса – задача будущих исследований. В настоящей статье внимание сосредоточено на выявлении факторов, способствовавших усвоению восковых печатей в дипломатической практике СевероВосточной Руси – регионе, где впоследствии возникла печать единого Русского государства.
Хронологический рубеж замены свинцовых булл восковыми печатями в литературе намечался лишь приблизительно[213]. Более четко определил границу перехода от металлических печатей к восковым Н. П. Лихачев. По его мнению, византийская традиция с ее преобладанием металлических булл удерживает свое влияние на Руси до конца XIV в. Далее в отечественной сфрагистике преобладали различные виды восковых печатей – вислых и прикладных. С конца XV в., как считал Лихачев, господствует западноевропейский характер в изображениях и стиле печатей[214]. Разграничивая этапы развития отечественной сфрагистики, Лихачев исходил из общеизвестного положения, что западноевропейская сфрагистика, не отвергая металлических булл, в основе своей имела воско-мастичные печати.
209
См. об этом:
212
Восковые печати представляют собой следующий по времени этап развития русской сфрагистики после металлических печатей, однако не исключается сосуществование тех и других. Находки перстней-печатей, особенно на юге России, могут свидетельствовать об употреблении наряду с буллами прикладных восковых печатей. Об этом говорят и находки металлических, деревянных, костяных печатей-матриц в древнерусских городах (
213
См., например:
214