Примечательно, что в делегации Сюника участвовало два Степаноса, один из которых, несомненно, был отпрыском Орбелянов. Выше было отмечено, что после смерти Григора Татеваци, в годы предводительства Мхитара Татеваци, в списке духовных правителей Сюника упоминается епископ Степанос — сын господина Смбата, брат князя Бешкена и внук Иванэ Орбеляна[1338]. В 1421 г. писец Товма Кафаеци называет предводителем сюникской епархии «Степаноса — из рода Буртелянов…»[1339]. По всей вероятности, это тот самый Степанос, который в 1422 г. «прибыв в дом грузин (т. е. в Грузию. — Г. Г.) к своей матери», там же «престал ко Христу»[1340]. Ссылаясь на источники и исследования других авторов, Гр. Ачарян также не сомневается, что татевский или же сюникский епископ Степанос являлся «сыном господина Смбата, братом Бешкена и внуком Иванэ». Однако, следуя Товма Мецопеци[1341] и предположениям М. Чамчяна[1342] и Г. Алишана[1343], Гр. Ачарян заключает, что упомянутый Степанос умер в 1438 г. после возвращения в Грузию из киликийского города Сиса. Алишан же находит, что в 1435 г. в Воротане действовал некий Степанос[1344], о котором у нас нет определенных сведений. Что касается скончавшегося в Грузии Степаноса, то можно без всякого сомнения сказать, что он, по понятной причине, не участвовал в эчмиадзинском соборе 1441 года. Членом сюнико-айраратской делегации был питомец настоятеля Гермонского монастыря Ованнеса — Степанос, «замещавший сюникского престольного», выступавший на указанном соборе от имени сюникских азатов и светской знати[1345]. По всей вероятности, этот же Степанос является родственником настоятеля Татевского монастыря вардапета Шмавона. Такое предположение основывается на сведениях лапидарных надписей Сюникского нагорья. Так, надпись хачкара, воздвигнутом в юго-восточной стороне обелиска — посоха Татевского монастыря, гласит: «(Я), Степанос — архиепископ Сюника, водрузил сей крест во спасение души дяди моего вардапета Шмавона. В лето 921 (1472)[1346].
Аналогичная надпись о вардапете Шмавоне с указанием должности «престольного» высечена на стене церкви св. Карапета Воротнаванкского монастыря в 1438 г.[1347] Их имена упоминаются в 1459 г. в одной из памятных записей евангелия: «Помяните рабунапета Шмавона и архиепископа Сюникской области Степаноса…»[1348].
Примечательно, что если в 1471 г. Шмавон назван «главой епархии», а Степанос «архиепископом» Сюника, то в работе священника Орданана в 1478 г. упоминается только Шмавон в должности «инспектора и епископа» сюникской епархии[1349].
Как было отмечено, в первой половине XV века несравненно ухудшилось положение правящих домов Сюника, в первую очередь Орбелянов. Часть их переселилась в относительно безопасные области Армении или соседние страны, другие, попав в плен, были отправлены в Самарканд, а учебно-просветительные очаги области постепенно угасали. Духовная власть, находившаяся при вторжении тимуридов в руках потомков Буртела Великого, распалась. Духовенство фактически потеряло все свои прибыльные заведения и имущество и заботилось лишь о своем физическом существовании. Предводители крупных монастырских братий вынуждены были скрываться в горах и уединенных местах, спасаясь от преследований бродящих орд.
Писец Григор Ахалцхаци, работая в 1419 г. в Гермонском монастыре, сообщает, что их «патриарх» «господин Тарсаич» — сын Гургуна, сына Инаника, сына Буртела» был лишен всех своих собственных вотчин и имуществ, «нет теперь у него ничего, ни одной деревни или угодья — все отобрали…», и «он бегством скрылся в ущельях гор и лесах»[1350]. Такая же участь постигла другого представителя рода Орбелянов — «Степаноса-Иванэ, сына господина Смбата, брата господина Бешкена…»[1351].
Источники наглядно показывают реальное положение светской знати и высшего духовенства Сюникской области в период нашествий тимуридов и тюркменских племен Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу. Из повествования Григора Ахалцхаци становится также ясным, что в исследуемое время епископом Вайоц-Дзора и настоятелем Гермонского монастыря опять-таки считался внук Буртела Орбеляна, сын Гургуне — господин Тарсаич, а епархиальным начальником — сородич его Степанос, по прозвищу Иванэ (Степанос-Иванэ). Последний до принятия духовного сана по всей вероятности, был женат. Подобное предположение подтверждается памятной записью 1471 г., где поименно отмечаются его предки: «Я, господин Смбат, взял животворное евангелие в память обо мне и моих родителях: отце моем — Степаносе, матери — Маргарит Хатун, деде моем — Смбате, прадеде — Иванике…»[1352].
1339
XV, ч. 1. с. 258. Этого Степаноса следует отличать от ангехакотского Степаноса, о котором упоминается в надписи 1431 г., где он назван «сыном Атабека» (см.: Свод, т. 2, с. 119).
1346
Свод, т. 2, с. 32. На территории исторического Сюника упоминается ряд Шмавонов, которые представлены титулами «архиепископа», «епископа», «служителя армян» и т. д. (см.: Свод, т. 4. с. 128. 171, 172. 179, 197, 210).