Таково было состояние находившегося на грани разрушения ильханства и покоренного им Сюникского нагорья, когда князь Эликум стал во главе княжества Орбелянов. Бесспорно, новый престольный господин не имел большого политического веса и авторитета своего отца Тарсаича, однако в сложившейся ситуации он стремился сохранить суверенитет Сюника и препятствовать вторжению монгольских банд. Князя Эликума занимала и другая, не менее важная проблема, имеющая общенациональный характер — борьба против униатской католической церкви. В союзе с Прошянами он включился в борьбу против экспансионистической политики римско-католической церкви и непоколебимо защищал интересы сторонников восточного крыла армянского духовенства, обеспечивая им социально-политическую почву независимой деятельности. В числе других светских князей он первым подписал знаменитое послание восточноармянских предводителей, составленное его братом сюникским митрополитом, протофронтесом Великой Армении Степаносом Орбеляном.
В годы правления Эликума Орбеляна «из разоренных и оскверненных» областей Армении и сопредельных стран прибывали в Сюник многие сыны армянские. 3 Вайоц-Дзоре находили себе пристанище епископы и ученые монахи, феодалы и азаты, шинаканы и рамики. Здесь нашел приют изгнанный католикос Агванка Степанос. Сюникский историк образно сравнивает Вайоц-Дзор с Ноевым Ковчегом[517]. В числе прибывающих находились знаменитые просвещенные умы своего времени, которых сюникская знать использовала в качестве преподавателей, предоставив им соответствующие кафедры Гладзорского университета.
Политическая власть области находилась в руках одного брата, духовная — другого. Результатом централизации управления явился ощутимый подъем уровня экономики, стимулирующей организацию новых учебно-просветительных и научных очагов именно в Вайоц-Дзоре, где находился престол Орбелянов.
Эликум Орбелян был женат на Тамте Хатун[518]. У них было четверо детей — два сына (Буртел Великий и Бугда) и две дочери, одна из которых — Мамахатун — стала женой известного князя Эачи Прошяна, а другая — Рузукан — вышла замуж за арцахского князя Хасана[519]. Примечательно то, что во всех сферах социально-политической и культурной жизни страны Эачи Прошян защищал интересы правящего дома Орбелянов[520]. Такое отношение некогда враждующих родов объясняется не только родственными связями, но и сложившейся политической обстановкой в Восточной Армении XIII столетия.
Эликум Орбелян скончался в 1300 году. На сохранившемся надгробии в фамильной усыпальнице Нораванкского монастыря изображен лев с человеческой головой, вокруг которого надпись: «В лето 749 (1300). Миловидного Эликума, сына великого Тарсаича, по-львиному рычавшего против иноплеменной рати, молю помянуть в своих молитвах»[521]. По велению митрополита Степаноса Орбеляна, в 1301 г. в Аратесском монастыре была высечена надпись об увековечении памяти брата — «славного князя князей Эликума»[522]. Имя Эликума Орбеляна встречается во многих надписях Вайоц-Дзора — Кармрашене (бывш. Котанлу), на стенах ехегисского «Храма воинов» («Войсковая церковь»), Нораванке и других местах[523].
Как и следовало ожидать, во главе Сюникского княжества стал старший сын Эликума — Буртел, который начал править областью с младшим братом Бугдой. Именно при Буртеле, в первой половине XIV века, Сюник по существу стал культурным «центром восточных армян»[524]. Подобной ролью край был обязан той гибкой политике, которую проводили местные феодалы в отношении завоевателей-монголов. Разумеется, нестабильная политическая обстановка накладывала свой отпечаток на многие стороны жизни страны, но тем не менее культурное развитие ее продолжалось, хотя и ценой значительных усилий и больших материальных потерь. Лучшие просвещенные умы своего времени продолжали свою работу под покровительством «князя князей, благочестивого и всеми благословленного Буртела и Бугды, сыновей христолюбивого и славного князя князей Эликума, сына великого Тарсаича…»[525]. Имена двух братьев упоминаются во многих надписях первой половины ХIV столетия.
В одной из обширных надписей известного Воротнаванка говорится о том, что «князья дома Сисакана» — Буртел и Бугда, прибыв в упомянутый монастырь, увидели «грамоту своих предков» о возобновлении разрушенного монастыря Вагадин и о пожертвовании ему в лице настоятеля Мхитара ряда деревень и земельных участков. Однако из-за «оплошности игуменов» и по ряду других причин память о них была забыта[526]. Князья повелели и впредь продолжать совершать установленную ранее церковную службу в память о предках, с пожеланием долголетия здравствующих правителей и их детей.
518
Свод, т. 3, с. 35, 227, 238, 243. Тамта Хатун скончалась в 1312 г. и была похоронена в усыпальнице «царя» Смбата. На надгробной плите высечено: «Миролюбивую… славную княгиню Тамту Хатун — мать Буртела. поминайте. В лето 761 (1312)» (Свод, т. 3, с. 238).
519
Свод, т. 5, с. 16. Надпись Рузукан, на наш взгляд, нужно датировать не 713-м (1264), а 753-м годом, так как она скончалась в 1304 году.
520
В браке Эачи и Мамахатун родилось четверо детей: Васак, Амир Хасан II, Амир Асат и Джум (Джума) (см.: Шахатунянц Ов. Указ. раб., т. 1, с. 65; т. 2, с. 365; Сисакан, с. 156; Хахбакяны, т. 1, с. 181; XIV, с. 207–208). В первоисточниках Эачи упоминается хвалебными эпитетами: «Миловидным и великим краедержателем» его называет Степанос Орбелян (с. 316). Будучи сторонником консервативного крыла восточноармянских князей духовных предводителей, он вместе с Папаком в 1302 г. подписал ответное письмо к католикосу Григору Анаварзеци с отказом принятия унии. В надписи Хотакерац Сурб Ншан (Св. Знамение монастыря Хотакерац) он назван «владетелем Шахапоника» и «множества других гаваров» (Свод, т. 3, с. 208). Эачи Прошян погиб с шурином Бугдой в 1317 г. на поле битвы в составе войск ильхана Абу-Саида. В памятной записи одной из рукописей читаем: «Великий армянский князь — внук Проша, сын Хасана — Эачи преставился ко Христу в лето 766 (1317), 18-го декабря» (XIV, с. 128). В 1318 г. с Буртелом Орбеляном, ведущим князем Сюника, упоминается сын Эачи — Амир Хасан II (см. XIV, с. 136, 166 и далее; Хахбакяны, т. 1, с. 199). Матерью Эачи была Тачер, а не Рузукан, как предполагает Г. Овсепян (см.: Хахбакяны, т. 1, с. 181; Свод, т. 3, с. 180, 208). С любовью отзывается о зяте Эачи митрополит Сюника Ованнес Орбел (см.: Свод, т. 3, с. 143).