Интересующая нас надпись датирована 764 годом армянского летосчисления, т. е. 1315 годом, и скреплена подписями и анафемой сюникских вельмож[527].
Ученик известного средневекового поэта Хачатура Кечареци писец Бардах в написанной им в Ехегисе памятной записи представляет князя Буртела самыми лестными словами, назвав его «величественным из арийцев князем князей, великим комитом и краедержателем»[528]. Подобными эпитетами характеризует его и сам Хачатур Кечареци[529]. Другой из хронистов провозглашает Буртела владыкой «дома Сисака», «великим спарапетом Армении и Грузии», коронованным князем[530].
В памятных записях, грамотах и других официальных документах имя Буртела упоминается непосредственно после царя или верховного правителя[531]. В период правления «завоевателя Шейх-Хасана Младшего», в 1341 г., Буртел приглашается в столицу ильханства и назначается «консулом (ипатом) и спарапетом Армении»[532]. Имея ввиду занимаемую должность Буртела в Султании, Г. Алишан предполагает, что он получил титул ипата еще до прибытия в столицу ильханства «от греческих (т. е. византийских. — Г. Г.) императоров»[533]. Такая версия, возможно, и не лишена основания, поскольку после Смбата и Тарсаича Орбелянов знаменитым армянским феодалом в первой половине XIV столетия во всей Восточной Армении, бесспорно, был Буртел Орбелян. Находясь более сорока лет в окружении вражеских племен и в войнах, ему удалось сохранить не только политическую независимость Сюника, но и создать благоприятные условия для нормальной работы Гладзорского университета. Вероятно, поэтому многие просвещенные деятели средневековой Армении называют сюникского князя «Буртелом Великим». В источниках он упоминается также и эпитетом «Долгожитель» (Երկարակեաց), подтверждающим факт его долголетия или правления.
Л. С. Хачикян в своей ценной работе «Буртеляновская ветвь сюникских Орбелянов» доказал, что фамилия Буртелянов на арене истории появилась во второй половине XIV века и что она непосредственно связана с именем Буртела Великого[534]. Как выше отмечено, Л. С. Хачикян дополнил и внес коррективы в родословное древо Орбелянов, охарактеризовав деятельность наиболее видных представителей этой ветви. Анализируя «двухвековой период деятельности фамилии Буртелянов», Л. С. Хачикян одновременно составил список сюникских епископов, начиная от Степаноса Орбеляна (1286–1303) до Шмавона II (1508–1513) включительно[535].
В нарративных источниках о Буртеле Великом и его потомках сохранилось множество свидетельств, относящихся также к их деятельности в различных областях социально-политической и культурной жизни Сюникского нагорья и за его пределами[536]. В народе о них слагались легенды, часть которых хотя и проникнута духом религиозных верований, однако по своему жанру относится к средневековым новеллам поучительного характера. В этом смысле определенную художественную ценность представляют новеллы о Буртеле Великом, одну из которых приводим в нашем дословном переводе:
«Однажды господин Буртел с войском шел по дороге. Встретился им священник. (Буртел) сошел с коня и вместе с воинами поцеловал руку священнику, а наип (воевода. — Г. Г.) Алинах выразил недовольствие своему господину. Господин тайно поручил всем, чтобы не крестили и не хоронили членов семьи наипа. Умер (его) сын, и никто из священников не принял участия в похоронном обряде. (Наип) пришел к господину и сказал, что священники не хоронят моего сына, пойдем вместе похороним.
(Господин) говорит: «Это невозможно». И вновь спрашивает: «А за что ты в тот день так поступил. Ведь знал же, что без священника не можем обойтись. Поэтому мы должны уважать духовных лиц, ибо они являются посредниками между Богом и человеком, будь то большой или малый»[537].
Из имеющихся скудных сведений можно заключить, что младший брат Буртела — Бугда в первых десятилетиях XIV века героически сражался против врагов и пал на поле брани в одной из битв в составе войск ильхана Абу-Саида[538]. Труп его был перевезен в Вайоц-Дзор и похоронен в родовой усыпальнице нораванкской лавры. На надгробной плите была высечена надпись: «…Брат Буртела, дивной красоты Бугда, который после многочисленных сражений убит в молодости, пораженный копьем, воспринял венец неувядаемый. В лето 767 (1318)»[539]. В знак увековечения памяти своего брата, у южной стены двухэтажной церкви монастыря Нораванк Буртел воздвиг великолепный хачкар с надписью: «Я, господин Буртел, водрузил сей крест во спасение души брата моего Бугды»[540].
530
См.: Генеральный каталог рукописей (монастыря) св. Иакова, с. 48–49; Сисакан, с. 94–95.
540
Там же, с. 244. В одной из надписей города Ани, датированной 1289 годом, упоминается дочь князя князей Бухды — Тамар, вышедшая замуж за внука амирспасалара Закаре Закаряна Агбугу (см.: Свод, т. 1, с. 22). Однако мы затрудняемся отождествлять упомянутого Бугду с Бугдой Орбеляном, поскольку в указанное время он не мог иметь замужнюю дочь.