Наряду с этим правящая аристократия строила и свои фамильные храмы, которые являлись не только духовными центрами, но и усыпальницами того или иного знатного рода. Такие очаги обычно содержались на средства наиболее знатных вельмож и их сородичей. Подобными строениями были Ованнаванк — для Вачутянов, Гандзасар — для Хаченидов, Амагуинский Нораванк — для Орбелянов, Дсехский Бардзакаш — для Мамиконянов, Гегард — для Хахбакянов[643].
Во второй половине XIII и в первых десятилетиях XIV столетий большой размах получило и гражданское строительство. Смбат Орбелян в своем престольном Ехегисе построил великолепный княжеский дворец, над входом которого была высечена надпись:
«Врата сии Восточные открыты по велению великого князя князей Смбата и братьев его»[644]. Тот же князь восстановил и укрепил могучую крепость Вайоц-Дзора — Смбатаберд[645]. В период 1272–1290 гг. «волею и по повелению Тарсаича» сюникский епископ Саргис II построил гостиницу монастыря Нораванк[646]. Интересно отметить, что после смерти «царя» Смбата в 1274 г. на фронтоне парадного входа была вставлена новая надпись, в которой говорится:
«Да поздравит Бог с вратами барона Тарсаича[647], Мину Хатун — своим супругом. В лето 723 (1274)»[648].
Сын князя Липарита Чесар Орбелян, как было отмечено, в 1332 г. построил Селимский караванный двор, о чем повествуют сохранившиеся надписи на армянском и персидском языках, высеченные на перемычке главного входа и на фронтоне первого зала этого оригинального сооружения[649].
В период правления Орбелянов серьезное внимание было уделено расширению оросительной сети; возобновлялись разрушенные в прошлом водоканалы, проводились новые водопроводы, в результате чего на освоенных целинных и залежных землях были посажены фруктовые сады, выращивались сельскохозяйственные культуры.
Сохранившиеся в первоисточниках многочисленные сведения дают определенное представление о способах и формах водоиспользования в средневековой Армении, в частности, в Сюнике. Ярким примером этому может служить Галидзорская мемориальная надпись на левом берегу реки Воротан (Горисский район Армянской ССР). В ней повествуется о том, что в 1265 г., «в период властвования боголюбивых господ Смбата и родного его брата Тарсаича», неким Григориком был проведен водоканал. Князь Тарсаич своей подписью подтвердил, что проведенный Григориком «шрджикский водоканал» не действовал в течение 300 лет и был восстановлен его же усилиями[650]. Аналогичная надпись сохранилась у истоков речушки Вараракн, на скале Акнера, у горисского квартала «Вери шен»[651].
Проблемы водоснабжения волновали и Прошянов, которые всячески содействовали проведению искусственных водоканалов и переброске источников для питья. Так, в вайоцдзорской деревне Гом (бывш. Гомк) «при княжении Папака и Амгф-Хасана» некий Саргис с сыном Петросом 1288 г. благоустраивал «источник Хачадзора»[652]. В Сркгонке по велению князя Эачи Прошяна был сооружен новый водоканал[653], а вышеупомянутый Ваап, сын князя Васила, в одной из лапидарных надписей Гехаркуника сообщает, что после завершения строительства церкви «Дари глух» «провел канавку гавара по ущельям и горам монастыря Кни ванк»[654].
Правители княжества Орбелянов щедро вознаграждали своих придворных архитекторов, выделяя им угодья, наличные деньги, а в отдельных случаях также и крепостных крестьян[655]. Заслуженной популярностью пользовались талантливые зодчие Сиранес и Момик[656]. Построенные ими монументальные сооружения и поныне изумляют посетителей своим величием и богатой резьбой орнаментов.
Как было отмечено, в 1275 г. зодчий[657] Сиранес завершил строительство усыпальницы «царя» Смбата (церкви св. Григора). По этому поводу князь Тарсаич Орбелян повелел высечь надпись на северной стене этого уникального памятника[658].
Здесь говорится о том, как этот вельможа своему зодчему пожаловал крестьянина Агазара Ыгуерцеци, который должен был обслуживать Сиранеса «из поколения в поколение». А оброк, взимаемый с деревни Галидзор, князь установил 60 серебра; от «остальных же поборов» она освобождается. Интересно то, что Тарсаич обещал Сиранесу 500 серебра за строительство усыпальницы брата, однако он передумал и взамен «этого дара» ему пожаловал Агазара в качестве «вотчины». Повелитель Сюника строго предупреждал всех, чтобы никто не осмелился «стереть сию грамоту» «ни у кого нет счета с Галидзором — ни у амира, ни у господина, ни у дзернавора, ни у шортая»[659].
644
Свод, т. 3, с. 115. Барельефные изображения Тарсаича и Мины Хатун, с приведенной выше надписью, были найдены жителем деревни Эрдапин (ныне село Ехегис) Ованнесом Геворкяном (см. Хаск, год 1, с. 2).
651
Истоки Вараракна были куплены сюникским епископом Акобом в 932 г. у престольного князя Филиппэ за 12 000 драмов. Протяженность водоканала была 29 км. См. Приложение, надпись № 47, Свод, т. 2, с. 78.
657
Термин вардпет означает зодчий, мастер по камню. X. Кучук-Иоаннесов переводит монах, вардапет (см. МАК, XIII, с. 183).
659
Термин шортай или шуртай заимствован из арабского: «В XIII–XIV вв. означал полицейский чиновник», имевший непосредственное отношение к взиманию налогов (см.: Авакян С. А. Лексические разыскания…, с. 110–113, 259). По этимологии С. С. Какабадзе шуртай в грузинских источниках употреблен в смысле телохранителя (см: Грузинские документы IX–XV вв., с 48, 270; см. также рецензию М. П. Мурадяна на книгу: Авакян С. Лексические разыскания… — Вестник Ереванского университета (обществ. науки), 1979, № 2, с. 203).