«Монголы, — писал К. Маркс, — при опустошении России действовали сообразно с их способом производства, пастбищным скотоводством, для которого большие необитаемые пространства являются главным условием»[696].
Известно, что, вторгшись в Сюник, монгольские войска объявили Севанский бассейн и Вайоц-Дзор своими яйлагами и дачами[697]. Жители Севанского региона обязаны были заботиться о нуждах монгольских армий, обеспечивая их средствами передвижения и продовольствием. Памятные записи свидетельствуют, что банды монгольского военачальника Хурумчи[698] в 1319–1320 гг. напали на Гехаркуник, организовали резню, разрушили культовые очаги, угнали в плен детей и женщин; часть жителей, спасаясь от врагов, вынуждена была покинуть свои дома и скрываться в пещерах гор. Незавидное положение было даже в Вайоц-Дзоре, где находилась резиденция армянского престольного князя. Гладзорский писец Мхитар Ерзнкаци со скорбью извещает о том, что в 1314 году «переписчики прибыли в Вайоц-Дзор и записывали месячных детей»[699]. Нет сомнения, что «переписчиками» являлись монгольские сборщики налогов, проводившие перепись населения с целью установления количества взимаемых налогов. Лишь один этот факт может служить опровержением версии о благоприятной политической обстановке в Сюнике при монголах.
Социально-правовое положение покоренных христианских народов, в том числе армянского, еще более ухудшилось в последней четверти XIII — начале XIV столетий, когда армии кровожадного царевича Навруза начали опустошительные набеги с целью грабежа и насильственной исламизации иноверных народов. На своем пути они «разрушили много церквей, убивали священников, резали множество христиан, а оставшихся в живых грабили, угоняли в плен много женщин и детей»[700], — сообщает Степанос Орбелян, описывая злодеяния монгольских орд в Нахичеване и других местах[701].
В 1295 г. хан Казан, став монгольским владыкой, провозгласил ислам государственной религией ильханства[702]. Этот акт еще больше углубил межнациональные отношения живущих под властью монголов народов. Правящая верхушка, будучи ранее лояльной в отношении вероисповедания, ныне проводила целеустремленную политику ассимиляции и унижения немусульманских народов. В одной из памятных записей по поводу принятия монголами ислама читаем: «Истощалась и угнеталась жизнь наша… потому что… иноликий народ стрелков, оставив свою родную религию, последовал злой секте… Махмеда…»[703]. Не улучшилось положение и в период властвования хана Мухаммеда-Олджейту (в армянских источниках также хан Харбанда — 1304–1316). Один из хронистов 1307 г. так характеризует его: «Все больше умножился гнев и усилилась злость народа стрелков… ибо… встал Харбанда… сын Аргуна, сына Хулагу. Он захотел уничтожить христианство в Армении и Грузии… послал во все подвластные им страны наложить позорное клеймо на христиан и взимать налог по переписи от 40 до 10-ти серебра (с каждого)…»[704].
Выпускник Гладзорского университета маститый писец Погос (Павгос) сообщает, что хан Олджейту в 1313 г. «потребовал налоги и от азатов (свободных) и чужестранцев»[705], от которых они были освобождены при прежних ханах.
По подсчетам исследователей, в период монгольского господства народ платил несколько десятков разноименных налогов и податей, официально взимаемых в пользу государства и чиновников[706]. Так, например, в лапидарных надписях Сюника упоминается «авган» или «абган»[707] (налог за воду), «бекар»[708] (принудительная неоплачиваемая работа при строительстве замков-крепостей, дорог, мостов и т. д.), «чар»[709] (¼ часть прибыли), «халан» или «халай»[710] (налог, взимаемый натурой с садов, деревьев и т. д.), «мал»[711] (подоходный налог, взимавшийся с рентабельных имений и угодий), «тагар» (подать с земледельческих продуктов), «копчур» (налог, получаемый за скот и пастбища). Подати взимались также в пользу амира[712] (военачальника высших чинов), деметара[713] (старейшины края), шортая или шуртая[714] (полицейского чиновника), парона[715] («барона», господина), дивана[716] и т. д. В числе сборщиков налогов упоминается и «дзернавор»[717]. По мнению Б. Н. Аракеляна, термин «дзернавор» означает «распорядитель» или «инспектор» владений и угодий[718]. Такое объяснение можно аргументировать надписями Агстевской долины и Арцаха. Например: «Я, Аветис, в период моего дзернаворства пожаловал…»[719] или: «Я, Сасна-дзернавор сопричислился к братству Дади ванк и пожаловал…» (перечисляются жертвоприношения)[720]. Вероятно, при монголах был восстановлен и поземельный денежный налог «непак»[721].
698
Хурумчи, тот же самый тысячник, который скрывался в тайнике Татевского монастыря при раскрытии заговора против хана Кейхату в 1295 г. (см.: Степанос Орбелян, с. 343).
720
Свод, т. 5, с. 205. Ср.: Марр Н. Я. Новые материалы по армянской эпиграфике. ЗВО, т. VIII, СПб., 1893, с. 89–90. О термине «дзернавор» см.: Словарь Айказян, т. 2, ч. 3. Венеция, 1769, с. 239; Сукиасян А. М. Словарь синонимов армянского языка. Ереван, 1967, с. 412, 584; X. Кучук-Иоаннесов слово «дзернавор» переводил «душеприказчик» (МАК. XIII, с. 90).