Физическая, а точнее, военно-физическая подготовка войск была органической частью педагогической системы Суворова; больше того, как в этом убеждают военные труды полководца, она занимала центральное место в нем. Это не значит, что Суворов недооценивал огнестрельное оружие, артиллерию, конницу. Он по-новому, исходя из условий состояния военного дела того времени, решил вопрос о сочетании в боевых действиях огневой мощи с маневренными действиями пехоты, всегда готовой вступить в рукопашную схватку. «Экзерцициям» – упражнениям в передвижении посредством ходьбы, бега, перестроениям, стрельбе в сочетании с действиями штыком, рукопашным боям уделяется большое внимание уже в его «Полковом учреждении», где он отмечает, что «ничто же так не приводит в исправность солдата, как его искусство в экзерциции». В «Науке побеждать» различного рода передвижения, перестроения, маневры рассматриваются им как важнейшее условие успешности наступления. Важность штыковой атаки подчеркнута в его словах: «Пуля дура, а штык молодец!» Одно из его любимых наставлений: «Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко». Разработка вопроса о применении штыкового боя во время учебы войск, а также в боевых действиях относится к числу крупнейших достижений военно-педагогической системы А. В. Суворова.
В его военной педагогике большое внимание уделено преодолению препятствий в виде рвов, валов, заборов, крепостных стен. «Бросься в ров, скачи через вал, ударь в штыки, коли, гони, бери в полон!» – гласит одна из команд полководца. В руководимых им войсках широко применялись переноска лестниц и фашин (связок хвороста для забрасывания рвов), взбирание по лестницам в быстром темпе, бросание фашин, гребля, стрельба по движущейся цели.
Особенностью суворовской «Науки побеждать» было максимальное приближение обучения войск к боевым условиям. Исходя из правила «тяжело в ученьи, легко в походе», А. В. Суворов придавал важное значение маршам-броскам, переходам воинских подразделений как одному из средств, обеспечивающих возможность нанесения внезапного удара по противнику. Широко применялись двусторонние атаки, в ходе которых создавалась обстановка реального боя. Военно-физическая подготовка должна была служить воспитанию трех воинских искусств, которыми были «глазомер, быстрота, натиск».
Одним из первых Суворов ввел утренние занятия (прообраз современной зарядки) в армии – «что после побудка исполнять», куда входили ходьба, в том числе «гусиной шаг», строевые упражнения, стрельба из ружей.
Все это вместе взятое плюс полководческий гений А. В. Суворова позволило его войскам одерживать беспримерные победы, в частности, во время русско-турецких войн осуществить успешный штурм Измаила, крепости на берегу Дуная, считавшейся военными специалистами того времени неприступной. Хотелось бы отметить и такую особенность педагогики полководца, как гуманность, милосердие. Если во время боя противник сдается, «давай пощаду. Грех напрасно убивать, они такие же люди». И далее: «обывателя не обижай… Солдат – не разбойник». Эти наставления Суворова сочетались с рекомендацией при обучении солдат «экзерцициям» не допускать по отношению к ним жестокого обращения. Для солдат и офицеров примером был и спартанский образ жизни полководца, его закалка, любовь к движениям, физическим упражнениям.
В морском флоте петровские военные традиции развивал выдающийся флотоводец Федор Федорович Ушаков (1745—1817). Он создал систему военно-физической подготовки моряков. Подобно Суворову, он требовал сознательного отношения матросов к учению, чтобы «всякий человек знал свою должность и место». Составной частью физической подготовки матросов были упражнения «для моциону», бег по салингу с целью приучения к «скорому беганию» по снастям. При этом требовалось четкое и быстрое выполнение команд: «Отдачу и прибавку парусов делать с отменной скоростью и сие повторять многократно…»
Ф. Ф. Ушаков уделял внимание подготовке матросов к действиям на суше, к десантным операциям, тренируя их в преодолении препятствий (канав, рвов и т. п.) с помощью лестниц, веревок, досок, практиковал обучение штурму крепостей в обстановке, близкой к боевой.
Великий русский полководец Михаил Илларионович Кутузов (1745—1813) развил военно-педагогические идеи Румянцева и Суворова применительно к новым условиям ведения войн. Уделяя внимание физической, строевой подготовке в войсках, он, как и Суворов, был противником формализма, муштры, стремясь к воспитанию у солдат сознательной дисциплины, патриотизма, а также силы, выносливости, стойкости, мужества. В подготовленном им наставлении по боевой подготовке легкой (егерской) пехоты важное место отводилось ходьбе в разном темпе, перебежкам, переползанию, овладению приемами обращения с оружием, действий на «самых неровных местах», т. е, на пересеченной местности. Многое делал М. И. Кутузов для всесторонней подготовки офицерских кадров, будучи директором Шляхетского кадетского корпуса. Он уделял большое внимание закаливанию солдат и офицеров, считал, что закалка, крепость русского народа сыграли немаловажную роль в разгроме войск Наполеона в период Отечественной войны 1812 г. «… Итак, мы будем преследовать неутомимо, – писал Кутузов в одном из приказов Главнокомандующего русской армией осенью 1812 г. – Настает зима, вьюги и морозы; вам ли бояться их, дети Севера? Железная грудь ваша не страшится ни суровости погод, ни злости врагов. Она есть надежная стена Отечества, о которую все сокрушается».
Хранителями национальных традиций в области физического воспитания оставались народные массы. Среди многочисленных народов России продолжали культивироваться разнообразные игры и физические упражнения, а также средства закаливания. Большое распространение среди детей и молодежи имели русские народные игры: городки, лапта, кости, лунки, свайка и другие. Некоторые из них нашли отражение в скульптуре, например в стихах А. С. Пушкина.
Стихи эти, представляющие собой замечательный источник для изучения истории физической культуры, интересны глубиной зарисовок, сравнений, отражают симпатии великого поэта к народным играм, не уступающим, по его мнению, состязаниям Древней Эллады. Кстати, и написаны они гомеровским гекзаметром.
Любопытные зарисовки народных состязаний и развлечений содержатся в этнографических материалах. Один из исследователей, например, отмечает, что искусными конькобежцами были туляки. Некоторые из бегунов, сообщает он, с отличной ловкостью выводили на льду «буквы, слова и разные узоры». Среди туляков имелись также прекрасные пловцы и прыгуны в реку «со свай, с моста, со шлюз четырех– или пятисаженной высоты».
Продолжалось культивирование кулачных боев. Правительство предпринимало попытки их регламентации (Указ Екатерины I от 1726 г.). Иногда в Москве устраивались встречи кулачных бойцов с английскими боксерами. «Достопочтенные лорды, – сообщает этнограф А. В. Терещенко, – сами приезжали сюда и выставляли боксеров на дюжий кулак русского, который, быв незнаком с искусством, так метил удачно в бока и лицо, что часто с одного раза повергал тщеславного на землю. С тех пор боксеры перестали мериться с бойцами…»
Среди уральского казачества зимой проводились военизированные игры, в частности, «борьба за снежный город» со стрельбой из пушки и ружей холостыми выстрелами. Взятию снежной крепости предшествовали скачки с джигитовкой и состязания в беге в мешках, бой подушками, сидя на бревне.
На Украине, в Белоруссии, Закавказье, Прибалтике и в других регионах страны, как и прежде, применялись различные физические упражнения, игры и развлечения. Например, в Азербайджане, по данным профессора К. Т. Рзаева, была широко распространена верховая езда, джигитовка, различные состязательные игры. Особой популярностью народа пользовалась борьба «Гюлеш». Тренировки по борьбе проводились в специальных зданиях, так называемых «Зорхана». При шахском дворце жили борцы, музыканты, танцоры и танцовщицы. Феодальная молодежь развлекалась игрой в мяч на лошадях. Игры-состязания обычно завершались любимым зрелищем того времени – борьбой и торжественно обставлялись. В Прибалтике, испытывавшей немецкое влияние, помимо народных средств физического воспитания, в 20-х годах XIX века появились турнерские (гимнастические) организации. У многих народов большой любовью пользовались состязания-праздники. «Жаль, что никто из поклонников национальной немецкой гимнастики… – писал Н. А. Добролюбов, – не съездит к нам в киргизские степи или Башкирию, там гимнастика процветает; своего рода олимпийские игры с борьбой и лазанием на шесты и бегом взапуски повторяются периодически, подвиги отличившихся воспеваются степными Пиндарами, и во славу их звучат туземные барбитоны и флейты, чебызги и кураи».[48]
48
Энциклопедический словарь по физической культуре и спорту. Т.1. – М.: ФиС, 1961.-С. 271.