Проводил Советы обороны, где подводились итоги работ, утверждалась перспектива, а также рассматривался ход работ по созданию важнейших машин,
— рассказывал о его деятельности на этом посту министр общего машиностроения СССР Сергей Афанасьев[13].
А теперь вот даже после Хельсинки — и Форд, и Киссинджер, и всякие сенаторы — требуют вооружать Америку еще больше, требуют, чтоб она была самая сильная. Угрожают нам — то из-за нашего флота, то из-за Анголы, то вообще что-нибудь придумывают. А Гречко — ко мне. Вот, говорит, нарастили здесь, угрожают «повысить» тут. Давай, говорит, еще денег — не 140 млрд, а 156. А я что ему должен отвечать? Я — председатель Военного совета страны, я отвечаю за ее безопасность. Министр обороны мне заявляет, что, если не дам, он снимает с себя всю ответственность. Вот я и даю, и опять, и опять. И летят денежки…
— говорил Брежнев, согласно дневнику Анатолия Черняева, в конце 1975 года при подготовке очередного доклада в его резиденции[14]. Отсюда следует, что Совет обороны был ключевой институцией и при обсуждении оборонного бюджета страны[15].
Имел ли Совет обороны СССР и его комиссия какую-то прямую административную связь с ВПК при Совете министров СССР, в данный момент неизвестно, поскольку какие-либо данные о его реальной работе после 1958 года в публичном доступе отсутствуют. Но, вполне вероятно, ВПК выполняла роль аппарата Совета обороны в научно-технической сфере, а Генштаб — в сфере собственно военной.
О ВПК нам известно существенно больше. Ее председателем в 1963–1985 годах был Леонид Смирнов, членами комиссии — министры оборонных отраслей промышленности (авиационной, оборонной, общего машиностроения, машиностроения, судостроения, среднего машиностроения, электронной, средств связи, радиопромышленности) и заместители председателя[16]. Из них выделяется фигура первого заместителя председателя (1957–1974) Георгия Алексеевича Титова (1909–1980), награжденного за военные разработки аж шестью орденами Ленина. После ВПК он был первым заместителем председателя Госплана СССР по оборонному комплексу (1974–1980). В составе ВПК работало 10 отделов, в которых трудились порядка 100 специалистов[17].
Особую роль играл научно-технический совет ВПК под председательством (в 1957–1975 годах) Александра Щукина, который следовал традиции «Совета главных (потом генеральных) конструкторов» под руководством сначала Сергея Королева, потом Владимира Челомея. Смысл совета заключался в координации крупнейших оборонных программ на уровне руководителей предприятий и обсуждении принципиальных технических вопросов разрабатываемых и будущих программ. Для разбора особо сложных и конфликтных проблем при совете создавались особые комиссии. В 1965–1977 годах таких было создано минимум три — для выбора межконтинентальной баллистической ракеты (между проектами Михаила Янгеля и Челомея), для обсуждения перспективности комплекса Н1-Л3 для высадки экспедиции на Луну и для создания многоразовой космической системы «Энергия» — «Буран»[18].
Из работников аппарата ВПК 50 % пришли из министерств с руководящих должностей, 10 % — из Госплана СССР, 6 % — из Минобороны СССР, 34 % — из научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и заводов[19]. По замечанию второго секретаря Ленинградского обкома, потом замзава Отделом машиностроения ЦК КПСС Валерия Пименова, министры «семерки» основных оборонных министерств ставили себя выше рядовых членов Совета министров, прежде всего министров обычных машиностроительных министерств, с которыми ему обычно приходилось иметь дело. Они никогда не контактировали напрямую с иными чиновниками, даже высокопоставленными, если это были фигуры ниже, чем первые лица регионов или заведующие отделами ЦК[20].
Интерес Брежнева к ВПК ярче всего иллюстрируют мемуары министра общего машиностроения СССР Сергея Афанасьева:
Во время работы министром общего машиностроения СССР мне часто лично приходилось встречаться с Леонидом Ильичом Брежневым. Я бы разделил его деятельность на два периода: 1964–1978 годы и после 1978 года. В первый период он много и конкретно занимался и помогал становлению и развитию ракетно-космической отрасли, что дало возможность создать ракетный щит нашей Родины. Причем, если я звонил и просился на прием, Леонид Ильич Брежнев принимал или в этот же день, или на следующий день в 10 часов утра. Он расспрашивал о состоянии дел, рассматривал технические данные и фотографии ракетных комплексов, интересовался работой конструкторов-ракетчиков, большинство из которых он лично знал по имени и отчеству. Собирал главных конструкторов, они докладывали о ракетных системах, их техническом уровне по сравнению с вероятным противником. <…> Он требовал, например, от меня строгого выполнения постановлений ЦК и Совета министров по новым ракетным комплексам. Однажды он сказал: «Смотри, Афанасьев, мы тебе помогаем и верим, но если будет где-то провал и отставание по ракетным системам от вероятного противника, поставим к стенке». Второй период деятельности Л. И. Брежнева уже другой. Он был болен, был вялым, раздражительным, мало интересовался делом. Его уже не интересовали фотографии и технические данные систем: «Афанасьев, что тебе надо, говори быстрее и подойди ко мне ближе». Стал уже переотправлять меня к Константину Устиновичу Черненко. Но под лежачий камень вода не течет, и, как ни сложно это было, я снова звонил и просил принять, и снова ходил. Вопросы надо было решать, и их решали[21].
13
«В ракетно-космических делах не было периода застоя». Воспоминания С. А. Афанасьева. 1990 г. // Исторический архив. 2008. № 4. С. 32.
15
Еще один эпизод работы Совета обороны (обсуждение затрат на строительство ракетных шахт и выбор одного из двух проектов) см.:
16
Список заместителей на вторую половину 1960-х — 1970-е гг.: Георгий Титов, Николай Строев (специалист по военной авиации и космосу, четыре ордена Ленина и дважды Герой соц. труда, сфера ответственности в ВПК неизвестна, заместитель в 1967–1977 гг., первый зампред в 1977–1987 гг.), Георгий Пашков (ракетно-космическая отрасль и производство боеприпасов), Леонид Горшков (радиоэлектроника и «некоторые специальные программы»), Александр Щукин (председатель Научного совета), Борис Комиссаров (специалист по баллистическим ракетам, сфера ответственности в ВПК неизвестна, зампред в 1970–1986 гг.):
17
Отделы были следующие: стратегических ракет (руководитель Краснослав Осадчиев), космических средств (Александр Царев), авиации (Владислав Илювиев, 1911–1977, сын дореволюционного ученого-агрохимика, внук купца, городского главы г. Грязовца Вологодской области), средств ПВО и ПРО (Олег Кузьмин), кораблестроения (А. Белов), радио и электроники (С. (вероятно, Сергей Константинович) Савин), ядерных средств (Алексей Черепнев), химии (Д. Новиков), информации (Владимир Львов). Научно-технический совет ВПК возглавлял академик Александр Щукин (1900–1990, дворянин, сын дореволюционного горного инженера). Кроме того, существовал аппарат комиссии со своими отделами, в том числе сводным производственно-экономическим, в котором работал мемуарист:
18
21
«В ракетно-космических делах не было периода застоя». С. 32–33. Почти те же слова о хорошем знании Брежневым военных конструкторов и прочих военных и большом интересе к вооружениям и технике в активный период его деятельности см.: