Рядом появился Берт, с двумя бокалами шампанского, и вручил один Кей.
– За лучшую модель, которая у меня была когда-либо, – объявил он так громко, что слышали все присутствующие.
– Съемки в самом деле прошли великолепно!
Услышав голос О. О., Кей повернулась. Он потрясающе выглядел в смокинге с бриллиантовыми запонками, в сорочке из кремового шелка.
– И прежде, чем прибудут остальные гости, – добавил он, – я хотел бы пожелать всем счастливого Рождества. Этот вечер предназначен для веселья, и я хотел бы, чтобы вы хорошенько повеселились. Мы это заслужили. Он слегка поклонился в сторону Кей.
– И особенно Кей Уайлер, которая не только достойно представляет «Томкэт», но и вскоре украсит его страницы.
Просторный салон заполнили гости; английская речь мешалась с французской и арабской. Слуги разносили бесконечные бокалы с шампанским и подносы с закусками. Кей различала лица людей, о которых раньше только читала.
Эмигрантка из Америки, считающаяся самой богатой женщиной в мире, прибыла со своим любовником-подростком, черноглазым арабским мальчишкой в американских джинсах. Следующими были Мик и Бьянка Джаггеры, Джордж Харрисон и Джин Шримптон, высокая красавица-англичанка с глазами лани, по прозвищу «Шримп»[26] считавшаяся самой известной моделью: ее снимки украшали обложки модных журналов. Туземных музыкантов сменил рок-оркестр. Гости сгрудились на внешней террасе и начали танцевать. Аманда так энергично извивалась и трясла роскошными телесами, что местные бизнесмены начали заключать пари на то, как скоро ее груди вывалятся из платья без плечиков.
– Так много красивых женщин, – сказал Кей кто-то на ухо; повернувшись, она увидела высокого привлекательно человека в белом смокинге, оценивающе глядевшего на нее сверкающими глазами.
– Мы все привыкли к великолепным вечеринкам О. О., но эта кажется особенной, даже по его стандартам.
– Почему? – удивилась Кей.
– Потому что сегодня я смотрю на самую прекрасную женщину в мире.
Немного неловок, решила Кей, но в ответ просто улыбнулась.
– Если вы завтра свободны, – продолжал незнакомец, – я с радостью доставил бы вам великолепное развлечение.
– И что же это может быть? – спросила Кей, но, расслышав в собственном голосе кокетливые нотки, решила, что придется быть поосторожнее с шампанским.
– У меня лучшая коллекция порнографии в Танжере. Каждый может там найти что-нибудь себе по вкусу…
Неожиданно между ними оказалась Джил.
– Простите, – энергично вмешалась она, – О. О. нужно поговорить с Кей.
Взяв девушку под руку, она решительно потащила ее прочь.
– Надеюсь, ты не возражаешь? Я думала, что тебя необходимо спасать от Грязного Доналда. Его порноколлекция не так уж плоха, но он обычно пытается накачать наркотиками всех, кто приходит ее посмотреть, потом приводит свору мальчишек и позволяет им делать все, что захочется, пока сам делает снимки для очередного пополнения коллекции.
– Похоже, по нему давно тюрьма плачет, – покачала головой Кей.
– В другой стране, возможно, но не здесь. Я все время повторяю Орину, что он оскорбляет философию «Томкэта», приглашая сюда подобных людей.
– Тогда зачем он это делает?
– Доналд – архитектор, построивший этот дом, – объяснила Джил и провела Кей в одну из многих маленьких гостиных, под изящными мавританскими арками, расположенными по одной стороне величественного салона. В крохотной комнате не было мебели, только груды парчовых подушек, и Джил со вздохом опустилась на пол.
– Расслабься, – сказала она, приглашающим жестом похлопывая по лежавшей рядом подушке. – Если желаешь увидеть настоящую марокканскую экзотику, вовсе не обязательно идти к Грязному Доналду.
Джил открыла крошечную гагатовую вечернюю сумочку и, вынув две сигареты, протянула одну Кей.
– Я не курю, – отмахнулась Кей.
– Солнышко, это не какие-нибудь дурацкие сигареты, а «косячок» – с лучшим в мире гашишем. Прямо с поля! Ну же, не стесняйся, пробуй!