Еврейский легион санкционирован всеми жизненно важными элементами в сионизме. Это убеждение было единственным основанием для моего вступления во Временный исполнительный комитет, и оно было поддержано единогласным постановлением на первом заседании предпринять официальные меры по сохранению и развитию еврейских частей. Но этот курс действий возможен, только если комитет открыто и честно проинформирует Сионистскую организацию, что таковы его намерения". И заявляя о своем уходе, он заключает: "Совесть не позволяет мне действовать по решающим вопросам от имени Сионистской организации, не познакомив ее с моими целями, и с ответственностью, ими налагаемой".
Вейцман, по дороге в Соединенные Штаты, отказался принять его отставку. В частном письме[857] он настаивает, что "нет фактически сильного разногласия в программе по всем вопросам", и обещает "изложить ясно мою платформу, на которой мы все объединились". Сделать это он обещает "от имени экзекутивы в циркуляре к членам АС (комитет по мероприятиям. — Прим. переводчика)".
И добавляет с теплыми личными нотками: "Наша долголетняя дружба — это взаимное доверие. Еще раз прошу вас именем дела и именем старой дружбы не делать шага, который всем нам вместе может причинить только тяжелое горе"[858]. Тем не менее за шесть дней до того, как Жаботинский отправил свое письмо об отставке, Вейцман, сообщая Белле о вступлении Жаботинского в Исполнительный комитет, добавляет, что он "все время брыкается ужасно, делает жизнь и спокойную работу почти невозможной и вот так двигается наша тележка: как католическая процессия!"[859]
Белла, несомненно осознававшая нетерпимость Вейцмана к какой бы то не было оппозиции и критике, получила совершенно случайно от Жаботинского представление, что означали на деле эти "брыкания". Через шесть дней после его письма Вейцману он пишет Белле, что его вступление в комитет было почти предотвращено из-за неспособности опубликовать руководящую программу. Этот вопрос был разрешен, пишет он, компромиссно: программа будет разослана членам Комитета по крупным мероприятиям и президентам мировых сионистских федераций[860].
Хотя Жаботинский отказался от мысли об отставке, документации о вышеупомянутом циркуляре нет; Вейцман отбыл в США. Тем не менее 31 марта, на 16-м заседании совета, Жаботинский призывает к подаче правительству ряда предложений:
1. Переформировать "Иудеев" в часть британской армии в Палестине.
2. Немедленно набрать 5000 солдат.
3. Зарплата солдатам и некадровым офицерам должна соответствовать шкале, принятой для предлагаемой палестинской милиции. Выплаты семьям должны быть отменены.
4. Сионистская организация берется внести вклад в содержание этих солдат, начиная с бюджетного года 1922 — 23, в размере суммы, покрывающей зарплату некадровых офицеров и солдат.
Сионистская организация готова рассмотреть вопрос об увеличении вклада с целью в конечном счете покрыть все расходы, кроме тех, которые связаны с material (оснащение)[861].
Возражения высказали и Эдер (с визитом из Палестины), и Коуэн. На следующем заседании (на следующий день) приняли только измененную резолюцию. Численность набора определена не была — "до соглашения с соответствующими инстанциями". Значительно более серьезным, однако, стал отказ от предложения Жаботинского, чтобы за содержание солдат взялась Сионистская организация.
В тот период самым распространенным и самым эффективным британским доводом против Еврейского легиона было как раз то, что он будет стоить британскому налогоплательщику. Предложения Жаботинского немедленно нейтрализовали бы значительную долю критики и внесли драматическую ноту в требование сионистов. Шансы, скорей всего, были очень слабы даже и в том случае, если бы правительство приняло это предложение, — из-за упрямого сопротивления египетского главнокомандующего, антисиониста генерала Конгрива. Но такое предложение, соответственно опубликованное, не могло не иметь огромного пропагандистского эффекта против антисионистского фронта, формирующегося в Великобритании.
Принятая резолюция лишь приуменьшала расходы британских налогоплательщиков: "Опираясь на чувство патриотизма среди халуцим, предполагается, что достаточное их число может согласиться на зачисление при оплате рядовым из расчета один фунт в месяц, при условии, что помимо этого добровольного ограничения их положение как британских солдат будет приравнено ко всем другим солдатам британской армии.