Тем не менее, соглашение лондонского правительства по вопросу о легионе по-прежнему практически исключалось из-за несгибаемой оппозиции армейского Генерального штаба в Каире. Вдохновленный таким образом Сэмюэл продолжал поиски альтернативы, удовлетворяющей арабов.
Тем временем руководство нарождающейся Хаганы (почти все — ветераны легиона) постановило не дожидаться от администрации принятия решений и начать сбор оружия для своих членов. Голомб отправился с группой товарищей в Вену. Купленное там оружие благополучно переправили в Палестину. Одновременно в сионистских кругах за границей начался сбор средств на закупку оружия.
В отличие от руководства Хаганы, Жаботинский отрицательно относился к таким действиям и к созданию партизанских непрофессиональных сил. Тем не менее он поддерживал принятые меры. Моше Черток, бывший теперь студентом в Лондонской школе экономики и получивший благодаря Жаботинскому работу в Сионистском отделе, также представлял Хагану. Обращаясь к Вейцману о содействии в сборе фондов в США, он упоминает, что в работе с лондонскими сионистами ему помогает Жаботинский[899]. Действительно, первый же чек (на 25 фунтов, сумму значительную) Черток получил от Жаботинского[900].
Летом на Сионистском конгрессе Жаботинский вместе с Вейцманом собирал средства для Хаганы среди делегатов из США[901].
Но разногласия не утихли, а, напротив, обострились. Хотя личные дружеские отношения между Жаботинским и его соратниками по легиону сохранялись, зерна будущего конфликта уже были посеяны.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
НАСТОЙЧИВОСТЬ Жаботинского в стремлении к воссозданию Еврейского легиона или, в крайнем случае, легальной самообороны, была в сложившейся обстановке вполне оправданной. С одной стороны, Майнерцхаген уверял, что переговоры отдела по колониям с Сэмюэлом о формировании Еврейского полицейского резерва шли хорошо, и что есть определенная надежда на успех[902]. С другой стороны, Макдоноу из военного министерства, твердо поддержавший кампанию Жаботинского периода военных лет, давал ему понять, что в министерстве готовы пересмотреть этот вопрос, но только с согласия Сэмюэла. Ключ, следовательно, находился в руках Сэмюэла (или, как пишет Жаботинский Белле, если Сэмюэь "не вмешается"). Кроме того, Жаботинский действовал по тому же принципу, который руководил им в прошлом и который, по опыту военного времени, был успешен, — не довольствоваться отказом.
Было очевидно, что Сэмюэл позволил поставить себя в положение, противоречащее принципу, заложенному в основу британского правления: подчинение военных властей гражданским. Согласно всем канонам британского правления Сэмюэл, возглавлявший в Палестине британскую администрацию, должен был осуществлять политический контроль над военными силами. Вместо этого они не только остались под началом армейского главного штаба в Египте, но Сэмюэл нисколько не пытался противодействовать диктовке генерала Конгрива, настроенного откровенно антисионистски.
Передача власти из Каира стала центральным требованием Жаботинского, и оно было принято на вооружение исполкомом.
901
Центральный сионистский архив, протокол заседания Сионистского исполкома, 17 июня 1921 г.