Эдер. Я полагаю, что можно.
Стаббс. Согласны ли вы с его письмом в "Таймс", что владение оружием может быть разрешено в этой стране исключительно евреям?
Эдер. Да. Евреи не совершили ни единого нападения ни в этой стране, ни, насколько мне известно, в какой-либо другой. Я думаю, вам следует признать различие в ношении оружия для нападения и обороны.
Льюк. Проект господина Жаботинского охватывал больше, чем ношение оружия для самообороны.
Эдер. Я согласен с его позицией. Этой стране нужен гарнизон. Мы утверждаем, что евреям должно быть позволено принять участие в гарнизоне этой страны. От одного до пяти батальонов должны составить евреи. Мы выдвинули предложение британскому правительству, чтобы такой гарнизон был гораздо дешевле, чем состоящий из британских солдат. У нас есть все основания, частично по мандату, частично как для национального очага, чтобы считать участие в обороне своим долгом.
Стаббс. Было ли предложено использовать эти силы для службы исключительно в Палестине?
Эдер. Да, за исключением чрезвычайных обстоятельств.
Льюк. Считаете ли вы, что исключив из этого арабов, вы упростите отношения между сторонами?
Эдер. Да.
Председатель (Хейкрафт). Национальный очаг как выражение главенствования?
Эдер. Да.
Председатель. Уже сегодня, при первой возможности?
Эдер: Сегодня такой возможности нет. Просто мы будем основным партнером"[952].
В своем заключении комиссия избрала "Джуиш кроникл", Герберта Сайдботама — одного из самых последовательных британских друзей сионизма — и Жаботинского для иллюстрации зол сионизма.
Диалог комиссии с Эдером и ее заключения рельефно отражают ее фальшь и неспособность сионистов эту фальшь разоблачить. Задачей комиссии было рассмотреть причины бунта — но она атаковала Жаботинского за точку зрения, выраженную им после и по причине бунтов.
Жаботинский писал: из-за того, что арабская полиция участвовала в нападении, евреи возражали против приема арабов в военные подразделения. Логика была неоспоримой. Арабская полиция, напоминал Жаботинский, присоединилась к иерусалимскому погрому в апреле 1920-го, и "официальный оптимизм" настаивал, что "подобное никогда не повторится. Теперь, — продолжил Жаботинский, — это повторилось в Яффо и, повидимому, в более широком масштабе. Этих полицейских набрали как раз в той "среде", из которой, по предложенной схеме, будут набраны арабские солдаты. Нет причин полагать, что солдаты будут более надежными, чем их сограждане в полиции". Комиссия, притворяясь, что представляет позицию Жаботинского, пишет: "14 мая в "Таймс" было опубликовано письмо от господина В. Жаботинского, члена исполнительного совета Сионистской организации, в котором он призывал, что, учитывая Яффские беспорядки (курсив автора), только евреям должна быть доступна привилегия военной службы в Палестине, арабы же лишились права ношения оружия. Такого рода заявления не способствовали возобновлению дружеских отношений между евреями и арабами"[953].
Не упомянула комиссия и о том, что перед Яффскими бунтами — как подчеркивает Жаботинский в письме в "Таймс" — еврейское мнение поддерживало план о смешанной арабо-еврейской жандармерии и что требование, чтобы арабам не выдавалось оружие, стало следствием, а не причиной бунтов.
И действительно, Жаботинский проинформировал отдел колоний 25 апреля о согласии сионистов, а после бунтов объявил причину пересмотра этого решения.
Отдел колоний бурно отреагировал на показания Эдера. Это отражено в пространном донесении от Г.Л.М. Клаусона, писавшего, что обсудив "неосмотрительность" Эдера, они пришли к общему согласию: "В интересах Палестины было необходимо попытаться добиться от Сионистской организации какого-нибудь отмежевания от взглядов, им выраженных". Он продолжает, подчеркивая, что поскольку Сионистская организация — демократический и не централизированный орган, ее руководство "опасно зависит от экстремистов, подобных Жаботинскому и его последователям".
Он повторил предание о том, что "фактически они приняли Жаботинского в исполнительный совет в прошлом году, потому что надеялись, что, приняв важный пост, он может обрести какое-либо чувство ответственности. Этот подход, к несчастью, не оправдался, и он остается все так же безответственным. Не приходится удивляться, что арабы всегда готовы принимать его дикие высказывания за подлинную политику СО. Я, таким образом, поддерживаю политику культивации разногласий между доктором Вейцманом и экстремистами и, по возможности, поощрения вывода их из Сионистской организации".
953
Отдел парламентских документов, отдел колоний 733/17В/98079, стр. 683–684, 19 октября 1921 г.