Прегрешения Сэмюэла стали тяжким бременем для Вейцмана. В своем письме Дидсу, включавшем интенсивную атаку на препятствия, чинимые администрацией евреям Палестины, он упоминает очередной удар, несущий потенциально далеко идущие последствия. Соглашение между Францией и Великобританией по разделу между Палестиной и Сирией в 1919 году предусматривало, что пограничную линию определит объединенная комиссия.
Представлять Великобританию был назначен полковник Стюарт Ф. Ньюкомб. "Полковник Ньюкомб отправляется провести линию согласно обычным правилам, но неожиданно уходит по касательной и готов передать весь клин Хуле французам, с полнейшим пренебрежением к сионистским интересам. Он делает это сознательно. Он понимает, что это удар по чаяниям сионистов, но вроде бы утешает нас, предлагая передать кусок Трансиордании, куда в настоящий момент евреи въехать не могут. Случайно мне становится известно о подобном проекте и я должен снова протестовать, цитировать конвенцию, вмешиваться в политику и оказываться в оппозиции к палестинской администрации"[993].
Однако в письме от того же дня к Эдеру он винит Сэмюэла: "Я поражен безразличием и бездействием, с которыми верховный наместник повел себя по этому вопросу и позволил Ньюкомбу себя запугать"[994].
И все же, несмотря на все возрастающее понимание Вейцманом той почти неизменно разрушительной роли, которую играл Сэмюэл, несмотря на разочарование, даже отвращение к Сэмюэлу, нашедшее выражение в его письмах к коллегам, ни намека об этом не проскальзывает ни в одном из его многочисленных писем к самому Сэмюэлу. То же письмо от 13 декабря, в котором он протестует против инициативы Ричмонда, он завершает: "Знаю, как глубока и непоколебима ваша приверженность идеалу, которым мы оба так давно дорожим".
Как раз в этот период Жаботинский приходит к выводу, что скрывать правду о Самюэле далее невозможно. Необходимо вывести эту проблему на всеобщее обсуждение. Последней каплей для него послужила реакция Сэмюэла на отчет комиссии Хейкрафта.
"То, что делает отчет тяжелым ударом, — пишет он из Нью-Йорка Сионистскому исполнительному совету 24 ноября, — это следующее письмо сэра Герберта Сэмюэла к Черчиллю: он рекомендует сей документ со всеми его намеками и откровенной клеветой как "очень тщательное и беспристрастное обозрение!" Эта похвала, естественно, отразилась в ответе Черчилля (что этот отчет был "чрезвычайно эффективно составлен, ясен и хорошо аргументирован")[995].
Эти два письма вместе представляют собой официальное подтверждение заключений комиссии и нанесут нам серьезный вред".
Жаботинский подчеркивает, что письмо Сэмюэла датировано 25 августа, до Карлсбадского конгресса, и продолжает: "Сожалею, что нам это не было известно в Карлсбаде. Если бы я знал тогда об этом, я взял бы на себя ответственность за подъем всего этого вопроса с Сэмюэлом. Но теперь считаю своей обязанностью осведомить, что границы оправданного терпения уже наступили и перейдены, и я официально призываю настаивать на том, чтобы против сэра Герберта Сэмюэла были предприняты решительные шаги. У нас нет права злоупотреблять доверием конгресса, поддерживая политику человека, открыто мобилизующего против нас общественное мнение Великобритании и арабского мира, заверяющего, что клеветнические обвинения, приписывающие нам "свирепость", "беспристрастное мнение", в довершение ко всей остальной его политике, хорошо каждому из вас знакомой". Он напоминает, что Карлсбадский конгресс принял решение отправить делегацию для предъявления Сэмюэлу претензий сути его политики и ее последствий и потребовать радикальных перемен. Делегации полагалось отчитаться затем исполнительному совету и комитету по мероприятиям. Прошло два месяца, и комиссия все еще не отправлена[996].
Отправлена она так и не была; следов какого-либо ответа на напоминание Жаботинского нет. Не упоминается оно и в протоколах заседаний исполнительного совета.
994
Письма и Сэмюэла, и Черчилля вошли в официальную публикацию отчета (Cmd 1540, 1921 г.).