— Пойдешь во вторую эскадрилью.
— Есть!
Хамид Газизович, охваченный воспоминаниями, выпрямился в кресле, закинул руки на затылок.
— Мало, очень мало осталось в полку ветеранов. Но и молодежь отнеслась ко мне душевно. Капитан Туганов им сообщил, мол, Счастливчик все-таки оправдал свое прозвище — ни в огне не сгорел, ни в воде не утонул. Такой вот живучий штурман!..
Летом сорок шестого года убыл я из полка в отпуск. Приехал в Ташкент. Вижу, почти все знакомые парни, вернувшиеся с войны, мечтают учиться. И мне тоже очень захотелось. А тут еще на очередной медкомиссии врач сказал мне: «Не прошли даром вам передряги, лейтенант. Пока еще к полетам можно допускать, а что дальше будет — темна вода. И сердчишко слегка пошаливает». Я и подумал: «Честно послужил Родине в войну. Послужу-ка теперь ей на поприще мирного строительства».
— Вы-то решили, Хамид Газизович, — заметил я. — А как же авиация? Вы ведь кадровый.
— Вышло «по щучьему велению». Довелось мне беседовать с первым секретарем ЦК Компартии Узбекистана Усманом Юсуповым. Высказал ему свою мечту стать инженером. Усман-ака одобрил. Сказал: «Нам знающие кадры очень нужны. Горько говорить, много людей не вернулось с полей сражений... Кому писать о тебе надо?»
— Главному маршалу авиации Жаворонкову.
Через некоторое время все и решилось. Съездил в свой полк, попрощался с боевыми товарищами. Вручили мне орден «Красной Звезды»... До сих пор прикидываю в памяти: за что? Просто за боевой вылет?
— Почему же просто? Ваш экипаж нанес бомбовый удар с пикирования по вспомогательному крейсеру...
— Но ведь нас сбили.
— Боевое задание вы выполнили. Кроме того, Хамид Газизович, вы уничтожили фашистский истребитель...
— Да нет же!
Я разлил по пиалушкам чаю, подошел к полке и взял томик в «морском», синем с тремя белыми полосками, переплете.
— Помните, конечно, Хамид Газизович, вы тот день, двадцать первое августа, как в тумане, не правда ли? Прошло без малого четыре десятка лет и вот автор ученого исследования «Черноморцы в Великой Отечественной войне» сообщает, в частности, о вашем семьдесят четвертом вылете двадцать первого августа... — Я полистал книгу, нашел нужную страницу: — «... При выходе из пике Пе-2 заместителя эскадрильи старшего лейтенанта П. С. Маширова атаковали 4 истребителя противника. Штурману лейтенанту X. Г. Сарымсакову метким огнем из пулемета удалось сбить одну машину. Вскоре Маширов был убит...» Ну и так далее[30].
— Странно, — Хамид Газизович развел руками. — А я и не заметил.
— Вполне возможно, — нервное напряжение. Даже великий Покрышкин, бывало, слышал стрельбу своих пулеметов спустя некоторое время после того, как отстрелялся. Неудивительно, что и вы, в горячке боя, не все схватывали. Так что поздравляю пас с четвертым «мессером».
— Сейчас это уже не имеет значения. Одним больше, одним меньше... Но я, кажется, рассказывал вам об учебе?.. Учусь в Ташкентском политехническом (тогда Индустриальным институтом назывался), а по ночам самолеты снятся. И кончилось тем, что в сорок восьмом году перевелся я в Московский авиационный институт.
— Тяжело, наверно, было учиться?
— Нелегко. За годы подзабыл многое. Требования суровые. Но старался. Получал повышенную стипендию. А подрабатывать все равно приходилось. Ездили в Химки разгружать арбузы, капусту. И еще общественная работа. Меня избрали секретарем партбюро курса и членом партбюро факультета. Как мастер спорта, руководил стрелковым кружком. И еще многое. А времени, как ни странно, на все хватало.
— А остальные как учились?
— Замечательные подобрались ребята. И бывшие фронтовики, и вчерашние школьники. Назову хотя бы Ваню Голубева. Деревенский парень. В школу ему приходилось бегать ежедневно за пять и более километров. Уровень преподавания в те времена в сельской местности был не очень высок. А парнишка с блеском выдержал вступительные экзамены. Учился на «отлично». Стал доктором, профессором. Женя Тарасов и Саша Гличев — оба доктора наук, профессора. А Карлен Абгарян! Феноменальных способностей. Учился в МАИ и одновременно окончил физмат МГУ. Тоже стал профессором, доктором. Юра Сметанин, фронтовик, ныне ученый. Леша Ксенофонтов, Иван Денисов, Валентин Деловери, Володя Рябенко, Володя Булганин, Юра Храповецкий, Сережа Абрамов...
— По окончании института вы, конечно, поступили в аспирантуру?
— Уехал в Ташкент. Стал мастером в цехе сборки авиационного завода. Учился у всех — у кадровых рабочих, опытных техников и инженеров. Потом меня перевели в CKO — серийно-конструкторский отдел. Стал конструктором.