Я пытаюсь заглянуть в Карла Крюгера – человека, покопаться в нём. Чем глубже я погружаюсь, тем больше загадок мне открывается.
«С августа 1942 года 71-я пехотная дивизия переправилась через Дон, взяла Карповку и Россошку и наконец достигла Сталинграда. Здесь в январе – феврале 1943 года дивизия была разгромлена». Так заканчивается описание сражения, которое я нашёл в интернете.
А ведь всё так хорошо начиналось. Если проследить маршрут первых трёх лет, то отчёт (я включаю сюда и рассказы деда, адресованные мне как внуку) больше похож на путешествие 23-летнего парня, полное приключений. Призван в армию в августе 1938 года, направлен в подразделение снабжения, оттуда в Кайзерслаутерн, затем в Пирмазенс для охраны склада боеприпасов на Западном валу[10]. В конце года Карл отправился в Рушберг под Марнхаймом в земле Рейнланд-Пфальц, затем в Нидеркирхен, Грумбах и, наконец, ротным парикмахером (!) в Нидеркирхен-Дайдесхайм (к слову, прекрасный винодельческий регион). С 18.12.1939 по 01.01.1940 – отпуск с выездом на родину. Рождество дома, и это во время войны. Затем начинается Французская кампания. Карл пишет: «Через люксенбургскую границу 12.05.1940 в 6 утра / Через бельгийскую границу 14.05.1940». Читая и перечитывая эти строчки, я чувствую эйфорию молодого солдата, как будто слышу его возбуждённый голос, он звучит в полную силу здесь, в 2014-м: «Наконец-то что-то происходит! Наконец-то началось! Наступаем на Францию!!!!!» Пять восклицательных знаков. Пять – со всей силой вдавленных в бумагу, хотя они были набраны по меньшей мере спустя десять лет после окончания войны. Сегодня нам трудно представить, что значило для молодого немца, родившегося в 1914 году, вступить во Францию. Дитя своего времени, сформированный вездесущей пропагандой, он, должно быть, чувствовал себя причастным к историческому подвигу. Наконец-то Германия преодолела «позор Версаля», расквиталась с заклятым врагом. Простой солдат Карл Крюгер из Бирбергена, чей отец был всего-навсего рабочим, творил историю или по меньшей мере был свидетелем её творения. Неужели чувство гордости переполняло его и спустя время? Даже тогда, когда он перепечатывал календарь? Или восприятие и оценка событий, участником которых он был, стали другими? Я думаю, он разрывался между эйфорией юности и опытом взрослого человека, немца послевоенной эпохи.
Населённые пункты, взятые во время продвижения по Франции, отделяются друг от друга двумя косыми чертами – //. Почти по-модернистски, в экспрессионистском духе. Во всяком случае, скорость пяти восклицательных знаков не ослабевает: Музон // Стене // Верден // Сен-Миель // Нанси. С этим у меня ровно одна ассоциация: стаккато // шквальный огонь. Я чувствую мелкую дрожь. Среди документов Карла есть пожелтевшая картонная карточка формата А6 или вроде того, она подписана от руки: «Маршрут продвижения 71-й дивизии во Франции». Слева – карта региона между Люксембургом, Верденом и Нанси с проходящим по ней маршрутом, справа – текст, напечатанный типичной для того времени фрактурой. Он начинается с обращения «Солдаты!», а заканчивается фразой «Да здравствует фюрер!» за подписью командира дивизии Карла Вайсенбергера. Снова ощущается эйфория. «Вы штурмовали панцерверк[11] 505 и взяли 311-ю высоту. Вы стали первым немецким подразделением, прорвавшим саму линию Мажино». Дивизию окрестили «везучей», её символом был четырёхлистный клевер. Но не позднее Сталинграда везение закончилось. Если, конечно, можно назвать везением 90 убитых, 446 раненых и 17 пропавших без вести при штурме упомянутого панцерверка.
Далее Карл рассказывает о квартирах, на которых он жил. Впрочем, «рассказывает» звучит громко – он их перечисляет. Как человек, родившийся после войны, я понятия не имел, что солдат, отправляющихся, так сказать, в служебные поездки, нередко размещали частным порядком и подселяли в семьи – «расквартировали», как пишет Карл. Во всяком случае, на это указывают записи: «я жил у семьи Штоффель […] в Мамере, снова в Люксенбурге с 8 по 10.10.1940 и снова на частной квартире». Затем он проводит некоторое время в саксонском Лаусснице, у семьи Бергман, и это последняя квартира, внесённая в список. Общение с Бергманами, по всей видимости, оказалось довольно продолжительным. В наследстве Карла я нашёл переписку с ними, продолжавшуюся вплоть до конца шестидесятых.
10
Западный вал, чаще называемый Линией Зигфрида (
11
Панцерверк (