Если у вас есть слезы, приготовьтесь пролить их.
Верный тон не может быть слабым.
Так бывает довольно часто: главную трудность представляет не главная роль.
Я служу публике, но не поклоняюсь ей.
Вам надо перестать смешивать две вещи — умение ценить и понимать роли, даже целые пьесы, и способность воплощать их в игре… Между актером и автором отношение примерно такое же, как между плотником или каменщиком и архитектором. Им не обязательно понимать общий замысел, от этого они свою работу лучше делать не будут.
[Актер Форт-Робертсон] сохранял на сцене вид человека, которого оторвали ради неприятного занятия от каких-то важных дел.
Если бы современный театр мог обойтись без режиссера, я бы первый проголосовал за его ликвидацию. Противно, когда успех большого производственного коллектива так сильно зависит от самочувствия одного единственного человека, от его, видите ли, построений и фантазий. К тому же артисты — всегда свои люди, красивые, обаятельные, остроумные, а этот чаще всего — зануда, самодур, думает и говорит не по-человечески… Что-то такое плетет в уме и не дурак поскандалить, если ему сделаешь нормальное замечание, по улучшению его же фантазий.
Для проверки, правильно или нет играют актеры, надо поставить толстое стекло между ними и залом, если залу не слышно, но понятно, следовательно, они играют правильно.
Может быть, как одно из причин рождения системы Станиславского постоянная и грустная мысль автора — актера о том, что спектакль всегда оказывается хуже самой драмы.
В нашем деле[34] сдавшихся всегда больше, чем проигравших.
Писатель не должен думать о критике, так же как солдат о госпитале.
Право подвергать людей самой суровой критике заслуживает тот, кто убедил их в своей любви к ним, в здравости своих суждений, кто уверен, что его ничуть не взволнует, если люди не примут его идей, не воспользуются ими. Другими словами, критику нужны дар ясного восприятия мира и безграничная терпимость.
…кто резко высказывает свои мнения о чужих действиях, тот обязывает этим себя действовать лучше других.
Найти причину зла — почти тоже, что найти против него лекарство.
Не всякая критика — мысль, но всякая мысль — критика. Мысль не имеет другой формы существования.
От критики нельзя ни спастись, ни оборониться; нужно поступать ей назло, и мало-помалу она с этим свыкнется.
Удовольствие критиковать мешает наслаждаться прекрасным.
Наши слабости нам уже не вредят, когда мы их знаем.
Театральный критик — это лицо, разъясняющее изумленному драматургу смысл его пьесы.
Требовать правды, оставляя нетронутыми все те условия, которые порождают ложь, — значит требовать, чтобы на немощеной улице не было грязи когда идет дождь.
Критик обязан знать все, а о прочем — догадываться.
Тогда человеку станет лучше, когда вы покажете ему, каков он есть.
…Коля Шварц привел с собой жену в фиолетовой шали с бахромой, женщину, годную в гренадеры и длинную, как степь, с мятым, сопливым личиком на краю.