Ты помнишь нас, свою лучшую подругу Пейдж и тех людей, которых знала до операции. Других — забываешь, но это не страшно: окружающие знают тебя и все понимают.
Ты всегда жила в Пензансе: только здесь ты в безопасности. Этот город отпечатался в твоем сознании, здесь твой дом. Ты всегда будешь жить с нами, мы всегда будем заботиться о тебе. Все будет хорошо.
Ты замечательная, ты сильная. Ты не странная.
Ты очень хорошо читаешь и пишешь, замечаешь многие вещи лучше, чем обычные люди.
Мы всю жизнь будем следить за тем, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Всегда принимай лекарства два раза в день.
Целую.
Я закрыла блокнот. Как я могла забыть, что у меня амнезия? Хотя как я могла об этом помнить?
Я знала, что мне семнадцать лет. Я поцеловала Дрейка. Я помнила в подробностях наш поцелуй. Я сидела на пляже. Он подошел и присел рядом. Мне было семнадцать тогда, мне семнадцать сейчас. Моя спальня не изменилась с тех пор, когда мне было десять: отделка в розовых и белых тонах, оборочки, игрушки. Куклы Барби, плюшевые мишки, конструктор «Лего»…
Слова из этого блокнота перестали быть для меня правдой. Теперь я кое-что помнила. Это воспоминание было не из той поры, когда мне было десять. Оно из настоящего, по моим ощущениям. Я решила это проверить.
Я усадила игрушки в ряд на кровати: темноволосая Барби, машина «Скорой помощи» из набора «Лего», мягкая кукла по имени Филлис и серый Клювокрыл[6]. Я набросила на них тонкое розовое покрывало и записала в блокноте: «Барби, „Скорая“ из „Лего“, кукла Филлис, Клювокрыл».
Потом сняла покрывало и проверила, запомнила ли я игрушки. Я знала, что не ошиблась: прошло слишком мало времени. Мне нужно было уйти из комнаты, вернуться спустя несколько часов и проверить.
Я снова накрыла их и вырвала страницу из блокнота. «Какие игрушки на кровати?» — написала я и оставила листок и ручку на полу у двери, чтобы написать ответ, как только вернусь в спальню.
Я поцеловала парня, я влюблена. Мне семнадцать, и мне не нужна детская. Это смешно. Я собрала плюшевых мишек, сунула их в коробку из-под «Лего» и поставила ее в угол комнаты, прикрыв простыней из корзины с грязным бельем. Это детские игрушки, а я больше не ребенок.
Я могла бы перекрасить комнату в белый цвет. У меня была бы простая и просторная, обычная комната, в которой может произойти что угодно.
Я сидела на полу, смотрела на прикрытую простыней коробку и вспоминала.
Сидя на полу, вероятно, на этом самом, я играю с машиной «Скорой помощи» из набора «Лего». Я нормальная маленькая девочка. Я болтаю с кем-то большим, кто сидит рядом. Он помогает мне отвезти куклу в больницу. Я счастлива. Это мой брат Джейкоб.
Мой первый день в школе. Мне страшно и волнительно — я встаю до рассвета, надеваю школьную форму и рюкзак. Подождав, сколько хватает терпения, я бужу родителей и брата. Они все ворчат на меня, потому что еще очень рано.
Я собираюсь вместе с родителями на прогулку. Я радуюсь: нас ждет парк развлечений. Я приплясываю от нетерпения, спрашивая у всех, можно ли уже сесть в машину. Не могу дождаться, когда мы туда попадем. Родители смеются и отвечают, что надо сначала позавтракать.
Я не помнила ни прогулку, ни парк развлечений, хотя мне бы этого хотелось. Фламбардс. Парк назывался Фламбардс.
Пришло время пить чай. «Мам?» — крикнула я, гадая, куда она подевалась. Мама не ответила. Посмотрев на записки, расклеенные по всем стенам, я поняла почему. Родители уехали, чтобы повидать Джейкоба — того взрослого из моего первого воспоминания. Он мой брат, он болен.
Я запаниковала. Мне нельзя оставаться одной. Я не хочу оставаться одна. Мне нужен кто-нибудь. Мне нужна моя мама. Мне нужен мой папа. Мне нужны люди вокруг. Если Джейкоб болен, ему следовало приехать домой, чтобы здесь о нем позаботились.
Я помнила, что поцеловала Дрейка на пляже, но ничего другого я вспомнить не смогла.
Я увидела записку с фразой, написанной моим почерком: «Какие игрушки на кровати?» Я подняла простыню и увидела Барби, «Скорую» из «Лего», мягкую куклу по имени Филлис и гиппогрифа. Переписывая игрушки, потому что рядом с запиской лежала ручка, я понятия не имела, зачем это делаю. Мне стало так досадно, что я расплакалась.
Если я собираюсь справляться самостоятельно, то следует оставлять более понятные записки. Я перевернула страницу в книге и написала: «Правила жизни Флоры», подчеркнув эти слова. Я попыталась придумать правила, но в голову пришло только одно: «Не паникуй». Я записала его.