Мятеж начался с утра, когда главноначальник[14] Петербургского военного округа, генерал-полковник Олег Васильевич Романов (не из Августейшей семьи, просто однофамилец, к чему сами Высочайшие особы относились с юмором и нередко приглашали генерала за свой стол), прибыл на службу. «Руссо-Балт» подкатил к главному входу в здание штаба, часовые привычно взяли на караул, и генерал-полковник привычно взял толстенную папку из машины и привычно кивнул им вместо отдания чести. Он и в самом деле был больше управляющим поместьем, чем офицером, и, привычно идя на службу, думал о том, как, не вылезая за рамки отпущенных на этот год ассигнований, позволить себе закупить новые тренажеры с виртуальной реальностью, которые ему показывали вчера. Можно, конечно, перебросить деньги из статей, отпущенных на боевую учебу — но эти статьи защищенные, их трогать нельзя. Разве что с Высочайшего соизволения, но и во дворец идти по таким мелочам — право же, неловко.
Так он прошел в свой кабинет, скромно обставленный, как кабинет бюрократа, — и увидел двоих: командира одной из частей гвардии, графа Шубова, и начальника военной контрразведки округа, генерал-майора Латыпова. То есть Петрова и Котова. Точнее наоборот — Котова и Петрова. Первый — как раз и был тем, кому удалось-таки заманить в ловушку сверхосторожного Ахметова — но об этом тогда никто не знал.
— Господа…
— Срочное дело, господин генерал-полковник. По квартирмейстерской части.
Квартирмейстеры — так раньше называлась разведка, это слово использовали по сей день. Генерал-полковник не обратил внимания на тот факт, что в присутствии — кроме этих двоих офицеров — больше никого не было. Что было удивительно — кабинет главноначальника осаждали с утра до ночи. Олег Васильевич даже порадовался: будет время спокойно разобрать документы.
— Десяти минут вам хватит, господа?
— О, вполне, господин генерал-лейтенант…
— Извольте…
Они прошли в кабинет. Закрыли за собой дверь.
— Что опять произошло? — спросил Олег Васильевич, садясь за свой стол.
— Извольте…
Шубов положил бумагу на стол. Генерал Романов надел очки, вчитался…
— Это что? — спросил он.
Офицеры молчали.
— Я спрашиваю, что это? — Романов отшвырнул от себя бумагу. — Вы что, пьяны?
— Отнюдь, сударь. Это то, что нужно подписать. Ради блага России.
Генерал Романов багровел на глазах.
— Вы… вон! Вон!
— Не нервничайте так, — сказал Латыпов, — просто сдайте командование.
Это был приказ о переводе войск округа на военное положение. Этим же приказом назначался командующий — граф Шубов.
— Вы… вы безумцы! Это же мятеж! Зачем вам это?
— Ну, полагаю, ваше положение несколько не то, чтобы задавать такие вопросы. Учитывая, сколько денег вы были должны и каким образом вы не только погасили свои долги, но и подзаработали, советничая в Кабуле. И это не мятеж, а восстановление законной власти в лице Его Императорского Величества, Императора Павла Второго, — скучным тоном пояснил Шубов. — Настало время прервать незаконную узурпацию власти в стране и призвать…
Да… увы, и Олег Васильевич Романов был замешан в преступные действия тех, кто создал сеть в Кабуле… Человек слаб: двоим дочерям надо учиться в хорошем университете, жена требует новых нарядов, а банк — ежемесячных погашений. После Кабула все эти проблемы были решены. Вот только денежная нечистоплотность — это одно, а вооруженный мятеж против законной власти, измена присяге — совсем другое.
— Вон! — сказал Романов. — Вон!
Офицеры переглянулись. Латыпов достал пистолет с глушителем. Ни одного офицера при входе в здание не обыскивали, а тем более — генерала.
— Последний шанс. Подписывайте. Это ваш шанс — если не выступить с нами, то остаться в стороне, клянусь честью, тогда мы вас не тронем.
— Пошли вон, негодяи! Убийцы!
Латыпов нажал на спуск, прервав фразу на полуслове и отрезая все пути — себе и остальным. Теперь они пролили кровь и отступить уже не могли.
Из большой офицерской сумки граф Шубов достал еще один экземпляр приказа. Достав из письменного прибора перо и листок бумаги, потренировался и вывел подпись, похожую на подпись генерала Романова. Передал перо Латыпову — но тот отказался, достал свое. Красивым почерком написал: «Контрассигновал генерал-майор Латыпов». Такие приказы были недействительны без контрассигнования…
14
В русской армии разделялось понятие «командующий» и «главноначальник». Главноначальник — больше менеджер, чем офицер, он должен обеспечивать нормальное функционирование армии в мирное время, ее снабжение, проведение учений, пополнение техникой и личным составом, бороться с воровством и коррупцией. Командующий — именно военный офицер, призванный вести армию в бой. Все командующие находились при своих округах, но были приписаны к Генеральному штабу, все они являлись офицерами именно Генерального штаба, а не армии.