Тем самым вовремя «всплывшее» письмо подтвердило, что Варейкисом не принимались меры по рассмотрению таких важных обращений.
В свою очередь заведующий отделом печати и издательств Мехлис внес свою лепту, сообщив Сталину, Кагановичу, Андрееву, Жданову и Ежову о том, что редактор газеты «Тихоокеанская заезда» Швер на протяжении ряда лет был политически тесно связан с троцкистско-бухаринскими шпионами Рябовым и другими. Редактируемые им в разное время газеты воронежская «Коммуна», «Сталинградская правда», «Тихоокеанская заезда» отличались тем, что они носили ярко враждебный подхалимский характер. Никогда в редактируемых Швером газетах не было острой борьбы против троцкистов и правых. Мехлис объяснял это тем, что Швер чужой и враждебный партии человек.
Отдел печати ЦК ВКП(б) вносил предложение: за связь с троцкистско-бухаринскими шпионами и засорение редакции «Тихоокеанской звезды» враждебными и политически сомнительными людьми снять Швера с работы редактора и исключить его из партии. При этом прилагался проект постановления[87].
4 октября 1937 г. Стацевич направил шифртелеграмму на имя Сталина, в которой сообщал, что обсудив статью в «Правде» от 30 сентября «Кто редактирует Тихоокеанскую звезду» бюро крайкома, признав правильным критику редактора газеты Швера и его заместителя Кукуя, исключило их из партии, передав дело Швера органам НКВД[88].
Заведующий отделом печати и издательств Мехлис внес на утверждение ЦК ВКП(б) кандидатуру нового редактора «Тихоокеанской Звезды» корреспондента «Правды» по Таджикской ССР Верховского, который проделал значительную работу и сейчас мог бы быть переброшен на Дальний Восток[89].
10 октября 1937 г. Мехлис переправил Сталину и Ежову письмо Иванова — работника точного машиностроения, которое он направил в газету «Правда». Тот пишет, что прочитав статью в «Правде» «Кто редактирует Тихоокеанскую звезду», решил отослать копию письма, посланного маршалу Ворошилову, где содержится компрометирующая информация на Варейкиса[90].
2 ноября 1937 г. от члена партии с 1917 г. (парт. бил. № 0437073) Председателя месткома ШТАРМА Данилова было направлено письмо Сталину, в котором излагалось о безобразиях, творившихся в Продармии в период руководства краем Варейкисом[91].
Нашлась «компра» и на Стацевича. Так, в редакцию газеты «Правды» поступите» письмо о Стацевиче, исполняющем обязанности секретаря Дальне-Восточного крайкома ВКП(б). Автор письма И. М. Шаров писал, что Стацевич, будучи секретарем Сокольнического, а затем Железнодорожного райкомов ВКП(б) в Москве, поддерживал врагов, пробравшихся в аппараты этих райкомов. Поступающие к нему сигналы всячески замазывал. Особую поддержку оказывал Торнеру, выдвигая его как «достойного работника» на руководящую работу в ОГИЗ. Мехлис поспешил направить копию этого письма Статину, Андрееву и Ежову[92].
27 марта 1938 г. Блюхер сообщил Сталину, Ворошилову и Молотову об окончании работы пленума Крайисполкома, созванного для решения вопросов, связанных с севом[93]. Почему он переключился с вопросов, связанных с армией, на вопросы сева не совсем понятно. Наверное, это было связано с ненавязчивой передачей компромата на руководство края.
Далее он сообщил, что армия, сокращая норму выдачи свежих овощей, выделяет краю для посева 5.000 тонн картофеля и 1.000 тонн выделяет Тихоокеанский флот. Почти столько же, сколько выделяет ТОФ, должны дать пограничники и Дальлаг. Если этого будет мало, то армия за счет сокращения нормы свежих овощей в пайке сможет выделить еще 3–4 тысячи тонн. Если будет одобрение ЦК, то армия готова была помочь в трактористах и водителях[94]. Вот на такие самопожертвования и лишения своих красноармейцев готов был согласиться с одобрения партии Блюхер.
Позже, как и все, Блюхер начинает информировать инстанции. Так, 13 апреля 1938 г. он разговаривал с Федько «по проводу» и просил срочно передать Сталину следующее: «Мои последние наблюдения за работой и поведением тройки работников, о которой речь шла в моей телеграмме тов. Сталину от 27.3. № 01/0071, эта тройка в указанной телеграмме упоминается в ее конце, — приводит меня к выводу о том, что ей политически доверять нельзя. Эти сомнения закрались у меня давно, мне кажется, что у этих людей, начинающих в своих выступлениях имени ЦИКа и Сталина и этим кончающих очень плохие дела на практике, или во всяком случае вызывающие очень большое подозрение. Я несколько раз слышал автобиографию этих людей по их выступлениям на собраниях и каждый раз у меня оставались от их рассказов сомнения. Двое главных из них в дни гражданской войны все время болтались на западном и юго-западном фронтах, работая то в 12 армии, то в Мозыревской группе, то в 16 армии.
88
Бюро в своем решении констатировало, что такое положение с руководством газетой явилось следствием и отражением отсутствия подлинно большевистского руководства со стороны крайкома ВКП(б) и его первого секретаря Варейкиса. Бюро крайкома и его первый секретарь не выполнили указаний Сталина, данных на февральском пленуме ЦК о повышении бдительности, о ликвидации идиотской болезни беспечности. Бюро крайкома решило полностью опубликовать свое постановпение в местной печати, но поскольку часть решения касается первого секретаря Варейкиса, опубликование задерживаем до ваших указаний. Статья «Правды» была получена после отъезда Варейкиса на Пленум и обсуждение проходило в его отсутствие АП РФ. Ф.З. Оп. 61. Д.306. Л. 44.
90
Маршалу Советского Союза тов. Климентию Ефремовичу Ворошилову от участника гражданской войны Иванова Ф.Я.
«Дорогой Климентий Ефремович, мною прочитана на днях газета "Тихоокеанская звезда" от 27/1 1937 г. и читал в ней биографию тов. Варейкиса (секретаря Дальневосточного края). Мною обнаружено в этой статье много ошибок. Я опасаюсь, как бы эти ошибки не попали в книгу Истории гражданской войны. Вы являетесь одним из редакторов этой книги и Вам военное дело прошлого и настоящего более знакомо, чем кому-либо, поэтому я и обращаюсь к Вам.
В статье — биография тов. Варейкиса написано: "Изменниками был занят город и броневики, пулеметы изменника окружили здание советов".
Это ошибка, клевета на весь первый бронированный дивизион. Все тт. 1-го Курского бронированного дивизиона, без помощи тов. Варейкиса, разобрались, что Муравьев ввел их в заблуждение и, как верные сыны революции, дали слово, что не выпустят изменника живым из стен Симбирского совета. И первый Курский бронированный дивизион, под руководством своего тов. разоружил пароход, на котором прибыл изменник Муравьев.
Второе, в статье говорится, что Муравьев был убит в кабинете т. Варейкиса, — это вторая ошибка — Муравьев был убит в дверях при выходе из зала заседания одним тов. по национальности латыш — в правый висок пулей из нагана.
Когда изменник увидел, что красноармейцы у зала заседания встали с ружьями наготове, он выскочил из-за стола и направляясь к выходу, дал три выстрела из револьвера системы "Маузера", рассчитывая на создание паники, но, так как все было подготовлено, он получил выстрел в висок (вот и все его сопротивление), и в уже в убитого по команде ротного было произведено еще выстрелов 150–200.
Третья ошибка, что тов. Варейкис освобождал Тухачевского. Вы можете спросить Тухачевского, кто его освобождал, он скажет. Я не хочу этим письмом сказать, что т. Варейкис не принимал участия в ликвидации измены Муравьева, он принимал участие, но в статье исказили факты. Если бы тов. из бронированного отряда были изменниками, то члены Симбирского совета были бы уничтожены и Муравьев был бы временным диктатором Поволжской республики. Он сам себя прочил на должность диктатора до учредительного собрания (на несколько дней).
Извиняюсь, что Вас я беспокою, но так как в статье имеются допущенные ошибки, которые должен был исправить тов. Варейкис, но этого не последовало, и опасаясь, что во второй том гражданской войны войдет история с авантюрой Муравьева и с теми ошибками, которые имеются в биографии тов. Варейкиса, и бывшие участники боев, прочитав ее, увидят себя изменниками получат кровную обиду.
Если Вам потребуется более подробное освещение истории с изменой Муравьева, можете вызвать меня для доклада.
Член партии с 1917 г., № 1192461 Ф. Иванов» РГАНИ. Ф.З. Оп. 61. Д.306. Л. 53–56.
91
«В результате преступной деятельности врагов — Ентина, Григ и других, портились на складах продукты на миллионы рублей. В 1935 г. сгноили в Биробиджане 100 тонн рыбы, начальник отделения был Морозов, за убыток никто не ответил. В этом году испорчено 160 тыс. банок консервов, убыток в 738 тыс. не возмещен, 1.800 тысяч выплатили вперед, овощи армии не получили, сотни тысяч рублей авансов проедено столовыми, аванс в 9 млн, переведенный за поставки продуктов, не возмещен за закупки мяса Амурской конторе, причинен убыток армии в 200 тыс. рублей, сено портится, много других безобразий. В августе мясным скотом потравили в Покровке огороды рабочих, убыток в течение месяца причинен 56 тыс. рублей. Планирование снабжения вредительское — никто его не проверял. В отношении подсобных хозяйств в частях, в самом отделе проводится ликвидаторство, имущество разбазаривается, принятые трактора заброшены в Чесноково 30 тракторов в течение года бездействовали, портились, помещения для скота-молодняка не строятся, ветобслуживание безобразное, молодняк девать некуда, гибнет, простуда.
Виновники этих дел, кроме Ентина, Морозова, Белякова, — Кокинский, Фурносов не привлечены к суду. Напротив, врид. Морозов — бывший парторг замазывает свою вину. В ноябре незаконно снова требовал перевода аванса на поставку 7,5 млн рублей, зажимает самокритику, под всяким предлогом выживает из отдела специалистов, критикующих отдельных руководителей, уволен технолог по рыбе, бухгалтер. Молодым специалистам-кадрам не помогает в работе. Предложение об армейском соревновании по подсобным хозяйствам сорвали. Парторганизатор Оченев покровительствует Морозову, другим виновникам, инспекторам. После критики на ряде собраний Морозова и других клеветнически обвиняют, выживают меня — сына колхозника, комсомольца, окончившего рабфак Институт 1935 г.» РГАНИ. Ф.З. Оп. 61. Д.306. Л. 57–58.
92
«Страна переживает ответственный период Близятся всенародные выборы в высший орган государственной власти Верховный Совет.
Правильное руководство нашей партии и ее ПК нашли живой отклик в сердцах многомиллионных народов Советского Союза. Называются имена достойных кандидатов, показавших себя в своей повседневной работе преданностью делу социализма и готовностью бороться за окончательную его победу. Так, вслед за товарищем Сталиным и его верными соратниками печати оглашаются имена выдающихся стахановцев и героев труда и подвигов, как например, Громова, Молокова, Немченко и пр. Это предъявляет к нам особые требования максимальной политической бдительности и осторожности при подборе кандидатов в Верховный Совет.
Основываясь на этом, я по прочтении сообщения, помещенного в ЦО нашей партии "Правде" о выдвижении по Хабаровскому избирательному округу кандидатом в Совет Союза исполняющего обязанности секретаря Далькрайкома партии тов. Стацевича Г.М… считаю обязанным заявить следующее:
Тов. Стацевич в течение ряда лет вплоть до 1937 года руководил Сокольническим, а затем Железнодорожным райкомом партии г. Москвы. За время его работы в райкоме в качестве первого секретаря была обнаружена масса преступных безобразий и абсолютное отсутствие как с его стороны, так и со стороны его близких сотрудников (Рабиновича. Молоткова, Скворцова и др.) политической бдительности, твердости и последовательности большевистского руководства. Об этом свидетельствует засоренность аппарата райкома врагами народа, шпионами, троцкистско-бухаринскими жуликами, как Тернер, Табаков, работавших в инструкторском аппарате, которые не только ограничивались указанной работой, но влезли в доверие т. Стацевича, пользовались его покровительством и задавали тон идейно-политическому руководству РК. Мало того, т. Стацевич не только не противился выдвижению Торнера в качестве секретаря парткома и назначению его начальником РПУ ОГИЗ особенно ответственный момент работы ОГИЗ (после разоблачения в нем троцкистско-зиновьевского гнезда органами НКВД), но и рекомендовал его, как "достойного" работника, о чем свидетельствует факт сокрытия Стацевичем и его ближайшими сотрудниками материалов, изобличающих вражеское ладо Торнера. Таким путем засылались ОГИЗ и другие мошенники — враги народа, как Лагун, Воронов. Руководя райкомом, т. Стацевич не только не разоблачал троцкистско-бухаринских шпионов, но, несмотря на неоднократные сигналы со стороны, замазывал. Аналогичное положение с Огизом имелось на фабрике им. Бабаева, о чем в свое время не раз писалось в "рабочей Москве".
Проверка парт, документов, массовое исключение из партии носило на себе следы, что и здесь троцкистско-бухаринские мерзавцы приложили свою грязную руку. И все это проходило под руководством т. Стацевича. Этот факт также отмечался в газ. "Правда". Вот почему я считаю своей прямой обязанностью самым решительным образом дать отвод т. Стацевичу.
Член ВКП(б) с 1220 г. партбилет № 1259422, консультант РПУ ОГИЗ И. М. Шаров» РГАНИ. Ф.З. Оп. 61. Д.306. Л. 59–61.
93
Выяснилась, что тракторов в МТС отремонтировано примерно 85 %. По совхозам положение не лучше. Как в МТС, так и в совхозах не отремонтированы машины, требующие серьезного ремонта и запасных частей. Недостаток трактористов и водителей в крае предполагался около 3.000. Горючего на посевную залито на 85 %, а по дизельному топливу на 72 %, но очень плохо обеспечены глубинные районы. Особенно плохо обстояло дело с удобрениями. Не было выбрано со складов 2.148 тонн минеральных удобрений.
Плохо обстояло дело с подготовкой к севу овощных культур. Отсутствие овощей в городах и крупных гарнизонах и непомерно вздуло цены. Например: на Хабаровском рынке 1 килограмм картофеля доходило до 2 р. 50 коп., почти вдвое дороже стоимости яблок в Москве.
Нет необходимой деловой и согласованной работы краевого руководства. Это сказалось на несвоевременном распределении полученной семенной ссуды по областям и районам, которое только 10 марта было утверждено на бюро Крайкома.
Далее Блюхер писал: «Вчера же узнал, что в результате состоявшегося разговора между Стацевичем и Маленковым 28 марта в Москву должен выехать Легконравов с материалами о состоянии колхозов Дальнего Востока, лично считаю, что выезд Легконравова в Москву возможен лишь только в том случае, если решено разобрать поступившие на него заявления по месту его прежней работы, в которых его обвиняют в покровительстве работавшим в Крайисполкоме врагам народа. Эти материалы действительно имеются и Комиссией Партийного Контроля при ЦК ВКП(б) были пересланы в Хабаровск Стацевичу. Но если вызов Легконравова с этими материалами не связан, то считаю, что Легконравову необходимо на время посевной быть в крае. Отъезд Легконравова из края бесспорно скажется на руководстве севом, а самое главное создаст положение, при котором, в случае срыва плана посева и его качества, трудно будет найти ответчиков за плохой итог посевной, т. к. даст возможность Стацевичу свалить вину на Легконравова, а последнему, в связи с поездкой в Москву, снять с себя вину и переложить на Крайком. Поэтому, если нет причин, связанных лично с Легконравовым, то нужно, по-моему, Легконравова оставить в крае, а в Москву вызвать т. Анисимова. В этом случае будут ответчики за ход сева на месте и дело сева от этого выиграет, а представительство тов. Стацевича в Москве Анисимовым будет обеспечено».