В 1953 году КГБ направил Голицына в Вену под дипломатическим прикрытием в качестве сотрудника аппарата Верховного комиссара. Целый год он собирал сведения об эмигрантах, затем работал против английской разведки. Возвратившись в 1954 году в Москву, он в течение четырех лет учился в институте КГБ, получил степень кандидата юридических наук. Год работал в КГБ в отделе, занимающемся НАТО. Затем в 1960 году его направили в Финляндию[16].
«Он причинял беспокойство КГБ еще до своего перехода на Запад», — так говорил Дон Мор, в прошлом — высшее должностное лицо контрразведки ФБР. Мор, высокий, седовласый, умный и хитрый человек, на протяжении семнадцати лет руководил контрразведывательными операциями ФБР против Советского Союза. Голицын, по словам Мора, хотел реорганизовать КГБ «и пытался сделать то же самое с нами. Он взялся бы руководить ФБР, ЦРУ и АНБ тоже, если бы мы позволили ему».
Мор впервые встретил Голицына сразу же после состоявшегося на мосту в Берлине 10 февраля 1962 года обмена пилота разведывательного самолета ЦРУ «У-2» Фрэнсиса Гэри Пауэрса, которого русские схватили и заключили в тюрьму, на отбывавшего тюремное наказание советского шпиона Рудольфа Абеля. Полковник КГБ Абель был «нелегалом», разведчиком, который работает без дипломатического прикрытия. Он действовал в Бруклине, выдавая себя за художника и фотографа. Арестованный после того, как его помощник-алкоголик пришел и сдался ЦРУ, Абель отбывал свое наказание — 32 года заключения — в федеральной тюрьме в Атланте[17].
Мору, главному контрразведчику ФБР, работавшему против Советов, захотелось встретиться с Голицыным, перебежчиком, который произвел такое сильное впечатление на ЦРУ. Он попросил Сэма Папича, давнишнего сотрудника ЦРУ по связи с ФБР, сопровождать его в гостиницу в центре Вашингтона, которую ЦРУ выбрало в качестве места проведения тайных встреч. «Сотрудники ЦРУ ввели Голицына в номер гостиницы «Мэйфлауэр», — рассказывал Мор. — Это был плотный человек, ниже меня ростом, приблизительно пяти футов девяти или десяти дюймов, довольно резкий. Он был убежден, что мы не обменяем Абеля на Пауэрса, пока не сделаем Абеля своим двойным агентом. Мы этого не сделали. «Когда он вернется, КГБ обработает его», — сказал Голицын».
Мор, уважавший Абеля как умного, опытного профессионала, знал, что нет такого средства в мире, чтобы заставить Абеля стать двойным агентом и работать на американскую разведку в качестве платы за освобождение. Но на встрече в гостинице «Мэйфлауэр» сотрудник ФБР проник в тайные мысли Голицына. Русский был убежден не только в том, что Абель являлся двойным агентом, действовавшим против Советов, но и в том, что КГБ раскроет это и воспользуется им против ЦРУ.
— Дайте мне его показания, и я вам скажу, что они значат, — сказал Голицын Мору.
— И вы сможете это сделать? — спросил Мор, продолжая игру.
— О, я смогу.
Вспоминая эту встречу, Мор улыбнулся и сказал: «В этом был весь Голицын».
Однако для советского отдела и контрразведки ЦРУ проблемы обращения с Голицыным оказались не столь значительными в сравнении с оценкой сути его информации. Голицын мог иметь гипертрофированное мнение о важности своей персоны, требовать встречи с президентом и Эдгаром Гувером, но с этим можно было справиться. В конце концов предшествующий перебежчик, Михаил Голеневский, дал то, что оказалось исключительно ценной информацией для ЦРУ, даже если он так и остался убежден, что он царевич, Великий князь Алексей, сын царя Николая II и, таким образом, последний из Романовых и наследник короны Российской империи[18].
За два года до перехода Голицына в Хельсинки резидентура ЦРУ в Берне, в Швейцарии, получила несколько писем (всего 14 штук) от человека, который оказался сотрудником разведки одной из стран советского блока. Письма были подписаны «Снайпер». В конце 1960 года «Снайпер», будучи в Западном Берлине, бежал и назвался Михаилом Голеневским, сотрудником польской разведывательной службы.
Информация, которую он представил в своих письмах, позволила англичанам арестовать Гордона Лонсдейла, агента КГБ, выдававшего себя за канадского торговца ресторанными музыкальными автоматами в Англии, который завербовал Генри Фредерика Хьютона и его незамужнюю подружку Этель Элизабет Джи, работавших на базе ВМС в Портленде, близ Саутгемптона, в научно-исследовательском центре по разработке подводных лодок. МИ-5 выследила Лонсдейла, который прибыл в пригород Руислип, где американская пара, Моррис и Лона Коэн, проживавшие в Англии под именами Питер и Елена Крогер, использовали высокочастотный передатчик для передачи секретов ВМС в Москву[19]. Чета Коэн была арестована, и все пятеро оказались за решеткой[20].
16
Эти подробности о происхождении Голицына излагаются в его книге «Новая ложь ради старой», во введении, подписанном четырьмя сотрудниками американской и английской разведслужб, тесно сотрудничавшими с Голицыным: Стивеном де Моубреем из МИ-6; Артуром Мартином, начальником контрразведки по борьбе с советской разведкой; Васей К. Гмиркиным из советского отдела ЦРУ и Ньютоном С. («Скотти») Майлером, начальником операций контрразведки ЦРУ, возглавляемой Джеймсом Энглтоном. См. Голицын А. Новая ложь ради старой. — Нью-Йорк, 1984.— С. XIII–XVI.
17
Я брал интервью у Мора у него дома в Северной Вирджинии. В какой-то момент он провел меня на цокольный этаж и показал висящий на стене черно-белый рисунок под названием «Трущобы Смита, Атланта». На нем была изображена группа бедных чернокожих женщин, развешивавших белье на веревках, протянутых через двор позади их покосившихся домов. Художником был Рудольф Абель. «Он мог видеть эту картину из окон своей тюрьмы», — сказал Мор. После обмена шпионами один служащий тюрьмы подарил этот рисунок Мору на память.
18
В середине 60-х годов Голеневский начал писать открытые письма директору ЦРУ адмиралу Уильяму Ф. Рейборну и его преемнику Ричарду М. Хелмсу, которые появлялись в печати в качестве оплаченной рекламы в газете «Вашингтон дейли ньюс». В объявлениях Голеневский объяснял, что он царевич. Все это ставило ЦРУ в весьма затруднительное положение.
19
Под именем Питер Крогер Коэн стал широко известным торговцем букинистической книгой в Лондоне. У него было помещение на улице Стрэнд. Коэны поддерживали связь с Рудольфом Абелем в Нью-Йорке, но исчезли в 1950 году и объявились четыре года спустя в Англии.
20
ФБР установило, что Лонсдэйл в действительности был Кононом Трофимовичем Молодым, родившимся в Москве, но воспитанным в Беркли (штат Калифорния) своей тетей, которая выдавала его за своего сына. В 1938 году в шестнадцатилетнем возрасте он возвратился в Москву. 22 апреля 1964 года был обменен на контрольно-пропускном пункте Хеерштрассе в Западном Берлине на Гревилла Винна, сотрудника МИ-6, который служил курьером Олега Пеньковского.