— И что же это за страна такая? — вопросил Геркулес, выслушавший все это с раскрытым ртом.
— Так называемая Спорная Территория Гвианы. Не принадлежит ни Франции, ни Бразилии. Она не меньше, зато плодороднее и здоровее этой чертовой колонии, с которой мы скоро распростимся.
— Но там, наверное, уже есть свои колонисты!
— И богатые притом!
— Велика важность! Мы займем их место и будем жить на всем готовом.
— А как туда добраться?
— Сущий пустяк для таких парней, как мы, закаленных каторгой и без предрассудков. Мы теперь милях в тридцати — тридцати пяти от этой территории, она от нас отделена рекой Ойяпоком. Кладем для верности миль сорок. Значит, это с неделю хода.
— Ты прав. А как нам отсюда выбраться?
— Уж не морем, конечно! Это было бы сущим безумием — плыть в пироге без воды и припасов. Да еще с далеким заходом в море, чтобы не застрять в прибрежном иле. Я не трус, но у меня прямо мороз по коже, как подумаю о смерти бедного Жиро, по прозвищу «Губи-Кошель». Был он ловким малым, да его сожрали живьем пальмовые крабы… Вот что мы сделаем. Как только подойдут товарищи, на лодке доберемся по заливу до Маури. Днем спрячемся в речных зарослях, там нас никому не отыскать. Ночью переправимся через Маури и доберемся до дороги в Апруагу. А там до городка Кау рукой подать. Правда, дорога плохая, каменистая, идет по гребням гор. Шею можно сломать. Ну да ладно. Местные жители проходят ее за день, а мы пройдем за ночь. Как доберемся до местечка Кау, украдем лодку, проплывем по каналу до Апруаги, пересечем реку — вот вам и полпути, без особой усталости. Затем мы очутимся в дикой местности, где ни еды, ни жилья нет и в помине. Надо будет идти вперед по солнцу. Зато уж не придется осторожничать. Нам предстоит пересечь реки, леса, долины — да мало ли что еще! Но это все пустяки — ведь от Апруаги до Ойяпока меньше пятнадцати миль. От силы два дня пути. Как только доберемся до другого берега Ойяпока, считай, мы уже дома.
— Тихо, вы! — раздался в ночной тишине грубый голос. — Только тебя и слышно, господин Луш. Орешь, как стая попугаев.
— Гляди-ка, Шоколад! Добро пожаловать.
— Да, это я с остальными. У нас дурные вести. Тревога, друзья! Погоня! В бухте две шлюпки с вооруженными людьми. Да еще большой вельбот[14] с гребцами-арабами. Уж не знаю, что с ними случилось, орут как бешеные: «Аруа!.. Аруа!..»
— Тысяча чертей, вот мы и влипли. И зачем ты пришил того араба?
— Да пусть их! — невозмутимо произнес Луш. — Мы им пока еще не попались.
ГЛАВА 2
Погоня. — Возможные последствия убийства араба. — Под манглиями[15].— Шесть часов в иле. — Поиски. — Мучения. — Прилив. — Индокитайское судно. — Вынужденное гостеприимство. — Сильные средства господина Луша. — Спасение сообщника. — На Крик-Фуйе. — Маури. — От Ремира до Кау. — 50 километров в горах. — Жандармы «с длинными саблями». — Голод. — Устрицы. — Возле Апруаги. — Плот. — На охоте. — Что означают слова «двуногий скот».
Итак, как объявил беглец по прозвищу Шоколад, две лодки с вооруженной охраной пустились в погоню. Арабы вскоре заметили убийство их товарища и яростными воплями разбудили охрану. Надзиратели не беспокоились бы особо из-за обычного побега. Но тут, ввиду серьезности момента, они немедля снарядили в погоню лодки с вооруженными людьми. Гребцы обычно не слишком спешат догонять сбежавших товарищей и облегчают им путь своей пассивностью и деланной неловкостью. Но при виде трупа соплеменника голос крови заглушил все. Братство каторги было забыто, и они стали яростными преследователями. В один миг шлюпки были спущены на воду и охранники, вооруженные до зубов, с мощными фонарями в руках, заняли свои места. Для тех, кто знаком с Кайеннской бухтой, очевидно, что во время прилива беглецы могли направляться только к берегу между каналом Лосса и Крик-Фуйе. Поэтому поиски начались прежде всего здесь. Около часа потратила охрана, обыскивая бухточки и заливы, мангровые заросли, пока не увидела вдали силуэт стремительно мчавшейся лодки. Арабов тоже охватил охотничий азарт, их гортанные крики: «Аруа! Аруа!» — понеслись далеко вокруг. С возраставшей яростью, горя желанием поймать убийцу, они гребли с небывалой силой и мало-помалу начали догонять беглецов. Их разделяло около двухсот метров, когда лодка Луша достигла устья канала, заметного во время прилива только по деревьям, выступающим из воды. Здесь пирога резко повернула и скрылась в непроходимых зарослях высотой более метра.