Встреча с соотечественниками на чужбине — всегда волнующее событие.
— Спасибо, спасибо, Тироц-джан, — ответил искренне обрадованный Вараздат. — Но мне надо идти, я спешу в палестру.
Добрый Тироц-армен тут же стал расталкивать своих спутников, крича во всю силу своих лёгких:
— Дорогу, дорогу! Видите, человек спешит! У него дело! Дорогу нашему Вараздату!
И вдогонку поединщику понеслись слова добродушного Тироца: — Мы все придём на стадион, Вараздат! Сегодня утром мы принесли хороший матах[10] самому полезному богу, богу Гермесу, главному покровителю состязаний и торговли! Мы будем с тобой там, на арене, Вараздат-джан!
И хотя молодых людей и след уже простыл, в стенах Альтиды ещё долго раздавался густой бас чужеземного купца, на которого с удивлением и любопытством взирали посетители священных храмов Олимпии…
Глава IV
Алтарь Зевса
Протяжный звук трубы пронёсся над Альтидой, вышел за её пределы и поплыл над Олимпией. Он долетел до самого холма Крона, у подножия которого разместился огромный палаточный город, втрое превышавший по численности население расположенного по соседству с Олимпией городка Пиза. Значительную часть жителей Пизы составляли атлеты и педотрибы. Их притягивала сюда возможность заниматься любимыми видами агона на том самом стадионе, на котором раз в четыре года проходили любимые народом состязания — Олимпийские игры.
Трубач стоял на специальном возвышении недалеко от входа в подземный тоннель — крипту. Был ранний час. Но, несмотря на это, звуки трубы вряд ли кого-нибудь застали врасплох. Они возвещали о начале олимпийских торжеств. Служители и гости Олимпии задолго до рассвета были на ногах. В предвкушении долгожданного зрелища они спешили занять лучшие места на пути следования колонны с участниками Игр, элланодиками и жрецами.
По традиции Игры начинались с жертвоприношений и присяги Зевсу Хоркиосу[11]. В последние двадцать пять олимпиад на Игры в Олимпию съезжались представители разных народов, входивших в многонациональную Римскую империю. Для многих из них Зевс давно уже не был одним из богов исповедуемой веры. Но он был и оставался для всех участников Игр тем божеством, в честь которого проводились атлетические состязания в Олимпии. И ни у кого из участников Игр не вызывало сомнений, что клятва о честном участии в соревнованиях и поединках должна приноситься именно ему. Они верили, что всемогущий Зевс может покарать клятвопреступника. Лишь после клятвы наступал черёд атлетических состязаний, победителей которых ждала высокая награда — венок из ветвей священной маслины. Так предписывалось древними законами.
Однако времена изменились. Помимо оливковых венков, вручаемых устроителями Игр, большинство атлетов уже давно получали за свои победы богатые дары от города, который они представляли. В какой-то мере это было понятно: далеко не все желающие выступить на Играх могли позволить себе полноценную десятимесячную подготовку у себя на родине, а затем тридцатидневную в Элиде под руководством педотрибов. И, наконец, путешествие в Олимпию, часто издалека, и пребывание в течение недели на Играх — всё это требовало больших расходов. Участие в Олимпийских играх было бы для многих недоступной роскошью, если бы городские власти не выделяли специальных средств для подготовки своих атлетов к состязаниям и участию в Играх. Конечно, можно было бы найти какую-то золотую середину и оказывать лишь самую необходимую помощь тем, кто не жалел своих сил, чтобы прославить себя и свой город. Но, как это часто бывает в большом деле, такая середина была уже давно пройдена, и Олимпийские игры постепенно становились уделом полупрофессионалов.
Всё чаще поговаривали о том, что дело идёт к закату Игр и что дни этого прекрасного праздника сочтены. Потомки гордых эллинов и сами отдавали себе отчёт в том, что Игры не были уже тем светлым праздником во славу богов, здорового духа и здорового тела, какими они были раньше. Но в разговорах о вырождении Игр они видели козни надменного Рима, кичившегося своим историческим прошлым, своими военными подвигами и свершениями, но не сумевшего за всю свою историю создать ничего, что могло бы хоть отдалённо сравниться с Олимпийскими играми, приносившими радость и мир…
Над Альтидой вновь прозвучала труба — на сей раз четырежды, и сразу же вслед за последним сигналом глашатай, выбранный из самых громкоголосых жителей Элиды в специальном конкурсе, известил о начале торжеств.
11
Зевс Хоркиос или Зевс Горкиосский — одно из имён верховного бога. Означает: бог, которому приносят клятву.