Распахиваются ворота огромной, размахнувшейся на целую версту усадьбы в некогда окраинном районе Вены — граф, прежде чем построить дворец, в течение нескольких лет скупал земли у мелких владельцев. Великолепная карета с графскими (через несколько лет княжескими) вензелями, запряжённая орловскими (из России выписывал) рысаками, вылетает на площадь и устремляется вниз к реке, а оттуда через мост к излюбленному венцами месту прогулок — Пратеру. Его тенистые аллеи уже запружены колясками титулованных венских вельмож, легкомысленных красавиц, императорскими конногвардейцами. Знаменитый посол Российской империи, сказочно богатый, как уверяла молва, русский граф со сдержанным достоинством раскланивается со знакомыми…
По-русски широко жил граф Разумовский. В Вене женился на австрийской графине фон Тун, остепенился и стал устраивать своё гнёздышко. Обустраивался прочно, надолго, с размахом. Его богатство позволяло ему соперничать с знатнейшими аристократами Австрии — Эстергази, Лобковицем, Лихновским, Кинским. Это было не грубое, провинциальное сумасбродство русских бар, а утончённый, просвещённый, как обязывала мода времени, стиль жизни. У Разумовского собирался весь цвет венского общества, там любили говорить записные умники, туда являлись с поклоном все знатные иностранцы, туда же стали стекаться теперь все заклятые враги Франца (австрийского императора) и Наполеона Бонапарта[2].
Прежде всего граф начал возводить огромный дворец. Строился он более десяти лет. Но и получился на диво. По роскоши, твердят современники, не уступал императорскому — картины старинных мастеров, скульптуры великого Кановы, редчайшие коллекции фарфора, драгоценные ковры, антиквариат. Разумовский постоянно пополнял коллекцию в антикварных лавках Парижа и Вены.
Завёл он и собственный оркестр. Музыкантов выписал с Украины. Возможно, набирал их из крепостных. В исполнении его квартета русская музыка впервые зазвучала в Вене. Сам граф недурно играл на скрипке, иногда участвовал в концертах. Музыку понимал и был одним из немногих, кто сразу же оценил Бетховена. Из снобизма или искреннего восхищения гением стал его меценатом. Композитор часто играл во дворце Разумовского, нередко доверял музыкантам посла первое исполнение своих новых камерных произведений. Для графа Бетховен написал три струнных квартета на русские темы (навеянные услышанной во дворце русской музыкой) — так называемые Квартеты Разумовского. Ему и Францу Йозефу Лобковицу — другому своему меценату — Бетховен посвятил также Пятую и Шестую симфонии.
Дипломатическая деятельность Андрея Кирилловича заслуживает специальных исследований. А о ней — всего несколько слов в Дипломатическим словаре да несколько небрежных штрихов к образу в книге Валентина Пикуля «Фаворит». И лучше бы не касался Пикуль этой личности — предвзятость автора родила отталкивающий образ: космополит, ловелас, русофоб и предатель. Граф, а после Венского конгресса князь Разумовский был уникальной, всесторонне образованной, одарённой личностью. Факт его общения с Бетховеном уже сам по себе значителен и навсегда вписал имя Разумовского в биографию композитора. Об этом знают австрийцы, но позабыли русские. Портрет князя Андрея Разумовского висит в венском музее Бетховена «Паскуалатихауз».
В дни безумно веселящегося Венского конгресса во дворце Разумовского случился пожар. В огне погибли его бесценнейшие коллекции картин, скульптуры, бронзы. Он оказался практически разорённым. Но князь, утверждают очевидцы, скорбел не об этом. Он сокрушался, что теперь не сможет содержать квартет и во дворце не будет звучать музыка Бетховена.
Отшумели победные торжества. Присмиревшая и обнищавшая Европа принялась зализывать нанесённые войной раны. За заботами да убытками богачи позабыли о музыке, меценатстве и Бетховене. А он бедствовал. В это время король Вестфалии предложил ему место капельмейстера при своём дворе и весьма приличное вознаграждение. Композитор решился покинуть музыкальную столицу. Разумовский огорчился не на шутку. Вместе с князем Лобковицем принялся собирать для гения милостыню. Проценты с подаяния в 4000 флоринов обеспечили Бетховену на какое-то время сносное существование в Вене.